От того места, над которым зависла теплая человеческая ладонь, вдруг начали во все стороны расползаться полосы – широкие и выпуклые, синие, словно вены; казалось, что озеро дышит, что его поверхность раскачивается в такт вдохам и выдохам чьего-то бьющегося сердца. На какой-то миг Охотнику показалось, что он услышал чей-то спокойный, глубокий вздох, раздавшийся со дна ледяного озера, преодолевший морозную темноту, вырвавшийся на поверхность сквозь одну из этих темных прожилок…

Будто очнувшись ото сна, Нджалл отнял ладонь ото льда и резко выпрямился. Осмотрев горизонт, Охотник вновь опустил взгляд себе под ноги – лед оставался по-прежнему гладким и прочным, а на сотни миль вокруг царила безжизненная тишина, скованная стальными цепями безжалостного мороза.

Не желая более поддаваться влиянию тех странных иллюзий, что происходят здесь, и всяким необъяснимым видениям, Нджалл решил поспешить к суше, почти бегом направившись к противоположному берегу.

В это же время в замке Кьярваля министры и советники как раз завершили свои речи, поведав своему правителю обо всех делах, что творятся в Королевстве Пламени.

Король молча смотрел на каменную мозаику мраморного пола, погрузившись глубоко в свои мысли. Никто из присутствующих не смел нарушить его забытье. Быть может, Бранд-Кьярваль раздумывал обо всём, что услышал, и принимал некое важное для государства решение; быть может, он думал о своих погибших сыновьях – ведь близнецы Орм и Ормарр могли бы присутствовать на сегодняшнем Совете, будь они живы…

Помолчав с минуту, Кьярваль вышел из своего временного забвения и, вздрогнув, – словно приняв, наконец, какое-то трудное, но важное решение – заговорил, рассеивая звуком своего голоса повисшую в Зале благоговейную тишину:

– Уважаемый Совет, – обратился он к пожилым бородатым министрам, – мы должны объявить сбор войск, ибо грядет новый виток Великой Войны. Я намерен завоевать Север и уничтожить Тагоэля до окончания этого лета.

По залу прокатилась шелестящая волна десятков голосов – министры тихо начали переговариваться друг с другом.

Кьярваль сжал пальцами золотые подлокотники трона и порывисто поднялся на ноги.

– Я понимаю ваше недовольство и ваше смятение, – заговорил король Юга, окинув взором присутствующих, – но я в своем решении тверд и уверен. – Выдержав паузу, Бранд-Кьярваль уверенно продолжил: – У меня есть секретный козырь в рукаве; а именно – воин, что был выращен на самых низших этажах замка… – По залу прокатился встревоженный ропот. – Моя семья содержала его столетиями. И этот… Это создание… Будет воевать за наш род, жертвуя своей жизнью безоговорочно, подчиняясь лично мне.

Совет и правда пребывал в смятении. О чудовище, живущем в подземелье замка, ходило множество самых разнообразных слухов, и слухи эти были самыми что ни на есть жуткими и зловещими. Но король, казалось, был абсолютно уверен в своём решении, и преисполнен решимости:

– Мы соберем всех мужчин Королевства в этом городе, – продолжал он, – способных держать оружие. Абсолютно всех. – Подчеркнул король. – Мы пойдем к Ледяной Стене… – Он сделал несколько шагов вперед, перемещаясь по алому узорчатому ковру, – и возьмем северную заставу либо измором, либо… – Король резко развернулся на каблуках, – либо я расплавлю Ледяную Стену пламенем, сожгу Северную Стену дотла, чего бы мне это не стоило, – закончил он почти шёпотом.

Насладившись произведенным на присутствующих эффектом, Кьярваль громко продолжал:

– Огонь всегда сильнее холода. Это известно всем. Каким бы ни был мороз, он не сможет погасить пламя. Но любой лёд плавится и тает под напором достаточно горячего огня. И поэтому, дабы растопить самый прочный слой остекленевшего льда… Я открою клетку и выпущу Дьярви! – Объявил правитель, и сердца его подданных разом сжались от ужаса.