– Мать-настоятельница ждет вас в книгохранилище, – безо всякого приветствия бросила та, окидывая строгим взором воспитанниц.

– Всех? – осмелилась спросить златовласая Иветта, сидевшая ближе всех к дверям. Блестящая коса девушки напоминала охапку пшеничных колосьев.

– Всех, – кивнула монахиня. – Ешьте скорее и ступайте.

Марион и Анна переглянулись.

Дел в книгохранилище всегда много: перебрать старые книги и подклеить те, что требуют ремонта; стереть пыль с полок и корешков; убрать паутину, помыть окна и пол. Вот только для таких задач обычно вызывали двух девушек или трех, но никогда всех разом.

– Мы там вообще поместимся? – склонившись к Анне, шепнула Марион, намазывая мед на кусочек хлеба.

Анна лишь пожала плечами. Ее охватило плохое предчувствие.

Сразу после завтрака все девушки, как и было велено, направились в книгохранилище. Кутаясь в шерстяные накидки, они весело переговаривались, хихикали и делились догадками, где и как встретят своих суженых. Ничего их больше не волновало. Ровно до тех пор, пока первые из них не пересекли порог тамбура, ведущего в хранилище.

Там, между нерастопленным очагом и узким оконцем, стоял вампир в гвардейской форме. Рядом с ним на скамье сидела мать-настоятельница, бледная и напуганная. Ссутулившись, словно желая казаться еще меньше, чем есть, старушка глядела на вошедших девиц с каким-то обреченным отчаяньем. Пока те, склонив головы, покорно входили в комнату одна за другой.

Прежде Анна не видела вампиров вблизи, но знала, как отличить их от человека. Кожа вампиров мертвенно-бледная, иной раз серая или даже с трупным синюшным оттенком. У бессмертных зачастую идеальная осанка и подтянутость, отчего они кажутся благородными аристократами, хотя на самом деле это совершенно не так.

Их облик обманчив. Он призван подсознательно привлекать, вводить в гипноз и очаровывать. Люди попросту не замечают их омерзительных черт. Вот почему вампиры выглядят так пленительно. Вот почему на них хочется смотреть, не отводя взгляд. Хочется подойти ближе, несмотря на животный страх, от которого трясутся поджилки. Рядом с вампиром подсознание всегда шепчет об опасности, однако разум затуманен, а тело предательски жаждет сближения. Чем слабее воля человека, тем меньшее значение он будет придавать инстинктам и тем сильнее будет его влечение к созданию, именуемому высшим хищником.

И, наконец, глаза. Бледно-голубые с темным лимбальным кольцом. Они вбирают весь холод мира и не выражают никаких человеческих чувств. Еще одно подтверждение того, что в хладных телах не осталось даже малой толики души.

Зная все это, Анна захотела развернуться и бежать. Бежать прочь как можно скорее. Спрятаться где-нибудь в закоулках монастырских построек, на кладбище или попытаться достичь скалы с лабиринтами древних келий. Но девушка знала, что от вампиров не так-то легко скрыться, ведь их обоняние острее, чем у любого другого хищника. По запаху они могут найти кого угодно даже спустя несколько дней после побега. Так что у Анны просто не было шансов.

Оставалось надеяться, что причина, по которой этот вампир прибыл в монастырь, никак не связана с ней. И совсем скоро их пути навсегда разойдутся.

– Мисс Блан, скорее закройте дверь. На улице сыро, – не своим голосом попросила мать-настоятельница.

Анна нехотя подчинилась. Ей совсем не хотелось замыкать пространство, отрезая себя от мира, от возможности убежать и спрятаться, пускай эта возможность и была эфемерной. Закрыв дверь, Анна склонила голову и заняла место рядом с остальными воспитанницами. Этикет требовал сейчас же поклониться гостю, но перед вампиром она этого делать не станет. Чтобы избежать гипнотического взора, Анна глядела в пол. Сцепила дрожащие руки в замок, подавляя нервную тряску и обжигающую ненависть.