Из кажущегося терминологического тупика меня вывел плакат социальной рекламы. «Не будь пешкой в руках наркоторговцев!» – требовал плакат, очевидно, желая всем добра и приятного времени суток по обе стороны полярного круга. «Стань дилером!» – невольно в мыслях продолжил я плакатное требование. И тут же понял – вот оно! Дело – уж не англоязычный ли deal сделал этого ребеночка, которым родные портят мой мозг и существование в целом? Англо-русский словарь подтвердил мои догадки – deal: доля, сделка и, наконец, иметь дело! Стало быть, единственно верный способ стать дельцом – это податься в дилеры. Теперь понятно, почему так трудно постичь смысл дела – не наше это, не российское. Ведь у глагола «делать» в русском языке есть куча синонимов – создавать, творить, совершать, выполнять, и корень каждого из них ясен, как глаза ездовой собаки в морозное утро.

Отложив собственное становление дилером, я озаботился другим вопросом – кто же навязал нам всем это чуждое и непонятное дело? Не сочувствуя мнениям о всемирном заговоре, тем не менее, я почувствовал над собой незримую руку кукловода, которая, обрети она плоть, затмила бы все небо от Лондона до Токио. Дела подождут, а мне нужно разобраться. Разбираться – вот мое слово, понятное и достойное применения.

Потратив остатки наличности на то, чтобы побыть «пешкой в руках», я призвал демона Дела. Я слышал, что всякая нечисть при материализации стремится заполнить собой максимум горизонтов, поэтому, чтобы демон не оказался слишком большим, призвал его, сидя на стульчаке в крохотном совмещенном санузле своей квартиры.

– Дело, то есть Deal, выходи, разговор есть, – сказал я тоном, как мне хотелось думать, не терпящим возражений и игнорирования. Чудовище, не скупясь на спецэффекты, проступило сквозь стены и устроилось в ванной. Правда, размеры оно все равно преувеличило – зеленая пушистая голова уперлась в потолок, и Делу пришлось пристроить ее на собственном волнистом плече. Воздух наполнился душным пряным запахом.

– Чего тебе? – спросило Дело.

– Я знаю твое имя, а значит, имею над тобой власть, Deal, – как можно спокойнее сказал я, чувствуя, что в качестве сидения унитаз выбрал не зря – монстр оказался страшным до усрачки. «Чем же он воняет?» – подумал я.

– Вот как… ну да, ну да… – Дело надолго задумалось, прежде чем продолжить: – И чего же ты от меня хочешь?

– Все просто – вали отсюда, – бросил я. – От тебя воняет.

– Хм, странный ты, – Дело попыталось пожать плечами, но ему помешала близость стен. – Стоит ли призывать кого-то, чтобы тут же прогнать? Впрочем, если хочешь…

– Нет, дружище, – перебил его я. – Я хочу изгнать тебя не только из этого сортира. Убирайся из моей страны, а еще лучше – с этой планеты! Нечего людям головы засирать!

– Может, чего попроще? Денег там, наркотиков, баб? – спросил демон.

– Да пошел ты! Из-за тебя у меня вся жизнь через жопу – ни любви, ни искусства – дела сплошные, – я щелкнул пальцами. – Выполняй, уебище.

– Может, подумаешь еще? Я ведь много чего могу… – Дело скорбно шмыгнул носом.

– Нечего тут думать. Я хочу, чтобы ты сгинул, и ты должен мне повиноваться. Я знаю твое имя – не забыл?

– Да как мне сгинуть-то? Как существо может своей волей перестать существовать? Ну, да я ж не только о себе думаю, – вздохнул демон. – Многим без меня плохо будет.

– Заканчивай. Я не в настроении, Deal, – вот-вот с работы должна была прийти мама, и я не хотел, чтобы она меня застала в туалете, ведущим беседы с гигантской ароматной зеленой галлюцинацией.

– Вот попросил бы ты чего другого – исполнил бы, а так… – вид демона иллюстрировал словосочетание «дело дрянь».