– Я не собираюсь в вашу семью. – Сказала я. – Неразберихи мне в своей хватает. Да, и побыла я дважды замужем, поверьте, обратно совсем не хочется. В статусе «свободна» мне легче и понятнее жить. А Кирилл мне просто нравится. Чистый, и пока что неиспорченный, хотя, уже вполне мог бы превратиться в мажорного упыря. Если Вы хотите спросить, надолго ли это у нас? Я не знаю. Пока не надоест. Мне от него – кроме него самого – ничего не надо.

– Я это вижу. И я успокоилась отчасти… Но, знаете, он к Вам привязан очень, даже влюблен, наверно. – Сказала, в раздумье Ирина. – Если Вы раньше наиграетесь, он будет страдать.

– Наиграюсь я, как Вы выразились, раньше – статистика моей жизни говорит об этом. Что ж… Сердечные переживания и раны мужчинам тоже полезны.

– Он еще мальчик. – Ирина сложила ладони, как будто собралась помолиться.

– Он мужчина. Я проверяла. Простите.

Разговор затянулся на три моих американо и четыре ее эспрессо. В переводе на время – примерно, полтора часа.

Монолог Ирины сменился диалогом. Мы говорили о жизни, о мужчинах, о браке, о сексе о том, чего же хотят женщины – о самых простых и самых глубоких вещах, хотя видели друг друга впервые, изначально находясь, как будто, в жесткой оппозиции разных сторон игрового поля. Но я этого не чувствовала, она тоже – мы просто болтали. В конце нашего продолжительного разговора мы вернулись к Кириллу.

– Вы – женщина прямая и даже жесткая, это сразу видно. – Начала Ирина. – Поэтому, прошу Вас, расстаньтесь с моим мальчиком поаккуратнее. Даже не верю, что говорю Вам об этом, ведь шла я сюда совсем с другими намерениями – отшить Вас…

– Я понимаю.

– Быть деликатной, Вам и сейчас-то ни к чему, а когда он вам наскучит, деликатничать совсем не будет смысла, но я прошу Вас.

У меня это вызвало улыбку. Но я пообещала Ирине не живодерить, когда придет время расставания с Рюсиком.

Через 5 месяцев слово я сдержала.

Уходи

Уходи, я тебя прошу.

Если можешь, то прямо завтра.

Я не выпью так много крафта,

Чтоб раздать себя по грошу.

И без жертвы на алтаре

Эти дни наполнялись солнцем,

По воде разбегались кольца,

Листья падали в сентябре.

Я любила тебя тогда.

Как история показала:

Уезжают всегда с вокзала,

Возвращаются – не туда.

Вот и я не вернулась вдруг.

Почему? Разве кто-то знает?

На подножке в пустом трамвае

Захотелось на новый круг.

Я не стану тебе чужой,

Но забуду тебя сегодня.

Это все – благодать Господня,

Видно, грех на мне небольшой.

Парфюм

Так странно носить на себе чужой парфюм. Когда на твоем теле или постельном белье остается запах любимого человека – это всегда приятно. Как будто он все еще немного здесь. Но я имею ввиду чужой аромат. Посторонний, никак не связанный со мной эмоционально.

Я сама постоянно нахожусь в облаке собственных духов, поэтому редко слышу чужие запахи. Даже, отработав целый день, намотавшись по десяткам разных адресов и кофеен, вечером, садясь к себе в машину, я слышу от себя «свой» запах. Возможно, это связано с качеством парфюмерии или с тем, что запахи я покупаю всегда шлейфовые и шипровые.

Вчера приехала подруга из Франции. Не виделись несколько лет. Поехали в ресторан, просидели 4 часа – как нечего делать. Привезла ее к дому родителей (они все так же, живут в моем городе). Вышли из машины, прощаемся. Она:

– Я так рада была тебя видеть!

– Я тоже. Хорошо, что среди семейной суеты ты нашла время увидеться.

– Дай, хоть я тебя обниму. – Подруга обхватила меня руками и прижала к себе.

Я тоже обняла ее, и мы чмокнули друг друга, по обычаю, в щеку.

Тут же я ощутила ее парфюм – знакомый с давних времен. Ничего не изменилось, подруга верна себе в этом вопросе, как ни в каком другом.