Оставайтеся здорові, мій любий, мій єдиний друже! В маї або в іюні побачимось, а поки що де набачите, що гарбузи посажені, то так з коренем і виривайте.
Искренний ваш Т. Шевченко.
329. Т. Г. Шевченка до Д. О. Хрущова
24 травня 1859. С.-Петербург
24 мая.
Во имя Божие подождите меня в Москве до 28 мая. Если не можете, то с получением сего уведомьте.
Искренний ваш
Т. Шевченко.
330. Т. Г. Шевченка до М. О. Маркович
25 травня 1859. С.-Петербург
25 мая.
Спасибі тобі, моя доню любая, моя единая, що ти мене хоч у Дрездені згадала. Я ще й досі тут, не пускають додому. Печатать не дають. Не знаю, що й робить. Чи не повіситься часом? Ні, не повішусь, а втечу на Україну, оженюсь і вернуся як умитий в столицю. Коли ви вернетесь до нас? Якби через рік, то дуже добре було б. З Кожанчиковим я бачився позавчора, і він мені нічого не казав про «Ледащицю». Серденько моє! Не посилайте поки що нічого отим книгарям – поки вас лихо не прискрипало. Бо вони не бачать, а носом чують наші злидні. А втім робіть, як самі знаєте. Восени буде у нас свій журнал під редакцією Белозерского і Макарова. Підождіть трошки. А поки що нехай вам Бог помагає на все добре. Тричі цілую вас і вашого Богдася, амінь.
Т. Шевченко.
Як матимете час, то пишіть до мене через Камінецького, бо він знатиме, де я повертаюсь.
331. Т. Г. Шевченка до В. В. Тарновського (молодшого)
Травень 1859. С.-Петербург
Вручителю сего вручите сало.
Т. Шевченко.
На звороті:
Благородному Василию Васильевичу
малому
Тернавскому.
В доме Федорова.
332. Л. В. Тарновської до Т. Г. Шевченка
Травень 1859. С.-Петербург
Любезнейший Тарас Григорович!
Не знаете ли Вы адреса, где живет художник Трутовский, мне необходимо видеться с ним по поручению Николая Аркадича Ригельмана. Завтра мы надеемся уехать; итак, до радостного свидания на милой Украине.
Вам преданная
Л. Тарновская.
333. Бр. Залеського до Т. Г. Шевченка
2 червня 1859. Рачкевичі
Друже мой дорогой! На днях я узнал от молодого Чарноцкого, который встречал тебя у графини Толстой, твой адрес и хотел тебе писать, когда мне отдали твое письмо. Я хотел сказать тебе, как искренному моему другу, о величайшей милости Божьей, постигшей ныне меня. Так, друже мой дорогой! В Вильне, в том же месте, где одиннадцать лет тому назад я, кажется, навсегда прощался со всем дорогим в жизни, вблизи той чудотворной иконы Матери Божьей мне довелось встретить чудную женщину, которая согласилась быть спутницей моей на последние годы жизни… Я женюсь, мой милый Тарасе, и нахожусь в таком блаженном состоянии, какого даже в мечтах моих я не надеялся на земле. Невеста моя, лет 25-ти, высоко девственная, нравственная и эстетически даже богатая натура. Она несколько лет прожила за границей, искренняя подруга Богдана, любящая все нам дорогое, почитающая искусство и красоту во всех созданиях Божьих и глубоко религиозная. Три недели тому назад это совершилось, и я до сих пор не могу опомниться, не могу надивиться милосердию Божьему, пославшему мне, грешному, такой луч счастия. Она сама училась живописи, и мы скоро поедем на несколько месяцев за границу любоваться произведениями искусства и учиться, – пока предполагаемая реформа не потребует присутствия нашего здесь. Новые горизонты деятельности, любви и труда раскрыл Бог передо мной. Порадуйся и помолись за меня, друже мой дорогой!
Как истинный эгоист, я начал мое к тебе послание собственною моей историею, но я уверен, что ты в благородном сердце твоем обрадуешься моему счастью, и этих несколько слов родят в твоем воображении целую, по-твоему выражению, роскошную библиотеку, так, как я обрадовался содержанием твоего коротенького письма. Да, друже мой, как ты теперь счастлив, и как я сочувствую твоему теперешнему, так мне понятному счастью. Ты увидел Киев, широкий Днепр, твой хутор, твою Украину и все, все твое! Да благословит всякое создание Господа Бога и дивные дела его.