Ибо не успела я и шага сделать, как зацепилась за какую-то ленту и полетела лицом вниз на ступеньки. Почему лицом? Да спросите у законов притяжения и моего слишком гибкого тела, по привычке попытавшегося сгруппироваться.

Ну, да, мало судьбе уничтожения моего рабочего оборудования, так она еще и меня решила угробить! Так сказать, гулять, так гулять, чего уж мелочиться?

В этот момент меня должно было накрыть парочкой плиток, что сыпались с поддона. Большие такие, как сейчас модно, широкоформатные. Десяток кило как минимум, что сейчас отрежут мне голову как минимум.

Я зажмурилась, но вместо звука отрезаемой плиткой головы услышала громкие витиеватые маты. Знакомые до боли.

Кажется, возгласы Гауфа, которые, очевидно, будут преследовать меня вечно. Во снах. Главное, чтобы не в эротических. Обернулась. Так и есть. Парня чутка пришибло несколькими увесистыми мраморными…

— Не знала, что ты подрабатываешь, жонглируя керамогранитом.

Подоспела ему на подмогу. Сережа стоял и руками держал опасно качающийся, но все еще целый прямоугольник внушительного размера. Все же, человек мне помочь решил…

— Да будешь подрабатывать! Ты знаешь, сколько одна такая плитка стоит? Да это широкоформат итальянский, я его потом месяц ждать буду из-за границы, если не хватит!

М-да, а принц-то наш с душком оказался! Итальянским, но все же… Я так понимаю, что все очевидно, но от того все менее вероятно.

Хорошо, что к тому моменту я уже успела помочь ему поставить плиту к стене. Иначе бы, ручаюсь, рука дрогнула. Чисто случайно. Это значит, он не меня спасал от увечий, а за плитку радел…

Уже собиралась ему высказать, а потом смысл сказанного просочился в мою голову. В смысле, месяц ждать? Зачем ждать?

Удивленно и с подозрением смотрела на Гауфа. Что-то не сходится. Это с какого такого перепугу он озаботился керамогранитом на этом поддоне? Он же осторожно складывал плитки, а к нам уже спешили Равшаны и Джамшуты во главе с пельменем.

Даже на мгновение о своей беде забыла, настолько возмущена была. Меня быстро оттеснили в сторону, наперебой интересуясь самочувствием парня.

И снова все та же картина маслом. Я, пострадавшая от произвола, стою вся в пыли с отбитыми боками в результате падания, а вся слава моему «спасителю». Снова никому нет дела до простой смертной.

Стало так горько. Я прекрасно понимала, что в ситуации с оборудованием во многом сама виновата. Вышла в наушниках, не убедилась, что это можно делать в условиях стройки. Но и они нарушили правила безопасности!

Злость, смешанная с отчаянием, стала невыносимой. Я развернулась и так же аккуратно направилась подальше от толпы взрослых мужиков, которые пытались сдуть пылинки с очередного мажора. Небось, понимают, что, если что, получат люлей.

А я… А что я, Рвач? Звони клиентке, отменяй записи. Даже перенести некуда, потому что у меня тупо денег нет на новый воскоплав и инструмент. Залезать в бабушкину заначку? Так сказать, купить на похоронные? А что, забавно!

— Умка, стой!

Ускорилась. Меньше всего на свете я бы хотела сейчас с ним общаться. Кажется, именно он приложил руку к тому, что тут творится. Понятное дело, не сам. Небось, папочка рулит и вертит. Ненавижу!

Давненько я не испытывала такой неприязни к кому-либо. Душу разрывали доселе неведомые мне чувства. Они клубились и никак не находили выхода.

— Да стой ты, поговорить надо!

Он схватил меня за руку, а я вывернулась и эффектно поднырнула под него, зафиксировав одним приемом. Что-что, а защищаться меня папа с детства учил.

Схватить за кисть, отодвинуть в сторону руку, занырнуть под нее, ударив по болевой точке на голени. Затем заломать руку, прижав к спине с кровожадным удовлетворением.