Мы с ним ранее исключительно по телефону общались, работы только вчера начались, вот я и подумал, что все норм тут. Отец говорил стройку контролировать и, если что, ему звонить.

Но тут специальных знаний ни хрена не надо, чтобы понимать, что придется все переделывать. Что он за ней увязался? Зачем она сдалась ему? Умка же за пару минут нырнула в помещение.

Придется за ней идти. Тяжело вздохнул, закрыл рот, подобрал рухнувшую от офигевания челюсть и окликнул прораба. Тот весь раскраснелся, словно не двадцать метров по песку прошел, а марафон пробежал.

— Чего тебе, шпана? На стройке делать нечего. Пошел вон!

Скривился. Нет, я тоже паинькой не был, но мужик этот явно не знал, как разговаривать надо. Не дай бог, инспекция какая нагрянет. Совсем берега попутал.

Не в моих правилах воспитывать взрослых дядей, но тут придется. Тем более, у меня закрались весьма неприятные подозрения. Отчеканил:

— Сергей Витальевич Гауф. Не подскажете, вы зачем по утрамбованному песку ходите? Хотите за свой счет работы переделывать?

Голос командный, холодный. Все, как отец учил. Все-таки я был безумно горд, что он доверил мне такой проект. Невдалеке, как по мановению волшебной палочки, показались работники.

Они выползли из укрытия. Я же про себя отметил, что в первую очередь надо было не подъезд ломать, а вывеску снять и испорченную часть фасада. Теперь кран подойдет и что, по новой плитке будет устанавливаться?!

— Сергей Витальевич?

Этот пельмень недоверчиво прищурился. Правда, я рад, что ему хватило ума не спорить и признать во мне хозяина положения.

Признаюсь, девушка напрочь в этот момент из головы вылетела с ее слезами. Потому что пришлось взять этого работника года и пройтись с ним вокруг. Указать на недостатки и порядок работ. Ткнуть лицом в его «профессиональный» подход.

Несмотря на то, что я заканчивал юрфак, все детство провел с отцом на стройке. Опыта по этой части имелось прилично. А вот что весь обход прораб смотрел на меня, вежливо кивая, с таким выражением на лице, что он лучше все знает, и стоит мне только развернуться, он точно закатит глаза, подмигивая строителям…

Ну, что ж. Я тоже себе пометку сделал. Обычно такие люди у нас не задерживались. Все знали, что я не просто «сыночек генерального», что я тот, кому он оставит все и уже вводит в курс дела.

Что если я и ошибаюсь, то огребаю вместе со всеми, но тем не менее именно меня отец привык слушать и вводить в курс дела. Также в головном офисе знали, что это мой проект, и помогали, поддерживали. Лучше, когда на смену приходит не типичный представитель золотой молодежи, а готовый вести бизнес парень с горящими глазами.

Но как водится, не всем это понятно и приятно. Многие до сих пор считали меня «золотым» тупым отпрыском богатой семейки. Строго спросил:

— Арендаторам всем вчера уведомления раздали? Почему дорожку не сделали ко входу? Как они добираться должны к рабочим местам? Почему мусор и грязь в коридоре, как они будут продолжать деятельность?

Перед глазами тут же встала картина, как эпиляторша в изящном прыжке преодолевает преграды. Усмехнулся. Уж она-то точно все продолжит. Еще как продолжит! Надо будет это против Ады использовать. Вот та взбесится! Она как палка деревянная.

Из мыслей меня вывел шокирующий ответ прораба. Тот махнул рукой и, словно мы с ним были лучшими друзьями, которые все здесь понимают, сказал:

— Да не парьтесь вы. Я просто закрыл здание, и все. Сделаем тут ремонт, закончим, а то будут еще ходить по стройплощадке. Я отцу вашему позвоню, скажу…

У меня челюсть едва не выпала второй раз за день. Благо, что не вставная. Он что сделал?! Я надеюсь, этот товарищ ведь не серьезно?