Словно надоедливое насекомое, он отшвырнул от себя Мелару. Теперь, при появлении Эовин, все остальное стало для него неважным.

Эовин осторожно перешагнула через лежащее у двери безжизненное тело Кайры. Судя по всему, охотница из последних сил ползла к выходу, чтобы позвать на помощь. Эовин не осмеливалась посмотреть на Гвидиона или Харада, чтобы не отвлекать их от схватки с князем Берроном. К тому же Харад явно едва держался на ногах.

Больше всего ей хотелось броситься на помощь друзьям, но ульфаратец с яростным рычанием прыгнул вперед, отрезая путь, как будто разгадал намерения Эовин.

Четверо стражников с криком бросились на помощь королю, Эовин же сосредоточилась на своем противнике. Казалось, он только этого и ждал, поскольку мгновенно бросился в атаку. Видимо, он был не лишен понятия чести. Хотя, может, просто желал в полной мере насладиться их противостоянием.

Наконец клинки со звоном ударились друг о друга, и Эовин мрачно отметила, что ульфаратец оставался таким же сильным, ловким и быстрым, каким и запомнился. Еще никогда она не видела, чтобы кто-то так хорошо дрался. Как будто меч был живым или продолжением его руки. Создавалось впечатление, будто воин предугадывал каждое ее движение, каждый маневр, в то время как ей самой становилось все труднее парировать удары.

И пусть Эовин старалась изо всех сил, у ее соперника было достаточно времени, чтобы на удивление легко расправиться еще и с четырьмя стражниками, которые пытались оттеснить Беррона от короля. Кстати, не могло не удивлять, как у князя получалось так долго противостоять Хараду и Гвидиону.

Эовин замешкалась всего на мгновение, поэтому не успела вовремя увернуться. В результате, задыхаясь, упала на пол. Это могло дорого ей стоить. Но тут с ревом бросилась вперед Мелара. Незнакомец раздраженно скривил лицо, а затем мечом отсек ей голову. Брызнула кровь, и охотница рухнула на пол.

– Нет! – в ужасе закричала Эовин и вскочила на ноги, не сводя взгляда с воина. Ее он по какой-то причине пока щадил.

Эовин снова атаковала. Мрачно сверкнув глазами, он мягко отстранился, и стало понятно, что теперь пощады можно не ждать.

Все мышцы горели от напряжения, а меч в руке тяжелел с каждой секундой. Эовин покачнулась и поспешно отпрянула, когда воин снова сделал выпад, но споткнулась, налетев на опрокинутый стул, и лишилась прикрытия. В отчаянии попыталась защититься рукой, но уже поняла, что не успеет.

Эовин напрягла все тело, готовясь к смертельному удару. К ее удивлению, противник в последний момент повернул клинок так, что тот врезался плоской стороной в ребра. Охнув от боли, Эовин окончательно потеряла равновесие и рухнула на пол.

Она пребывала в замешательстве. Неужели воин намеренно пощадил ее? Или просто не заметил, что не добил?

В любом случае не следовало предоставлять ему такую возможность. Она поспешно вскочила на ноги, мельком посмотрев на безжизненные тела стражников, на Харада, который, покачиваясь и зажимая ладонью кровоточащую рану, заслонял собой Гвидиона.

На лице застывшего напротив них Беррона читались напряжение и ненависть. Он скалил зубы, словно хищник, и недобро сверкал глазами. Эовин застыла на месте. Сейчас его лицо поразительно напоминало морду чудовища, которую иногда, в моменты страха или гнева, демонстрировала Эллин.

Внезапно все стало кристально ясным: и впечатляющие бойцовские навыки, и связь с чужеземным воином, и внезапное появление в королевстве пять лет назад. Он сам был ульфаратцем!

– Бегите! – в панике крикнула она Хараду и Гвидиону. Эти двое точно не сумели бы его победить. Судя по всему, они и в живых-то оставались только потому, что за них уже погибло шестеро приближенных. – Бегите скорее!