– Ир, с ними уже работали психологи и оперативники, но, если ты считаешь, что нужно… Конечно. Когда он прибудет?

– Думаю, уже можно ехать в аэропорт.

Закрыв за спиной двери морга, я радовался свежему воздуху. Выпустив пса побегать, я сидел на открытой полке багажника, осмысливая увиденное. Ирэн не называла имени своего специалиста, но я сразу понял, что речь шла о Фрейде, что меня порадовало. После утреннего мозгового штурма она с ним связалась и предложила возобновить давний эксперимент. Я был ещё салагой в своём новом деле, и участие в совместной операции с такими мэтрами меня, конечно, воодушевляло, тем более планировались эксперименты и открытия. Только вот тело девочки, лежащей в здании, из которого я только что вышел, а также пока что не найденные тела ещё четверых детей, обильно вливали болотных оттенков в радужные пейзажи, которые я рисовал у себя в голове.

Я встретил Фрейда из аэропорта, в то время как Ирэн со своим бывшим супругом посещали место страшной находки. Перед отъездом мы условились встретиться у дома погибшей, чтобы вместе навестить её родителей. Жили они в панельной пятиэтажке с узкими балконами и плоской крышей. Придомовая территория была занята детской площадкой, а всякое свободное место плотно заставлено машинами со сложенными зеркалами, так что пришлось оставить своего бегемота припаркованным поверх заброшенной клумбы на свороте во двор и пройтись пешком. Про себя я надеялся, что эвакуационным службам хватит ума не забирать неправильно оставленный автомобиль, внутри которого находится собака.

Открыла дверь женщина возрастом около сорока лет в джинсах и помятой рубашке, которую она, скорее всего, не снимала со вчерашнего вечера. Под её зелёными глазами набухли фиолетовые мешки, а над глазницами через кожу просматривались воспалившиеся слёзные железы. Рассмотрев нашу делегацию, она присела на пороге на корточки и застонала. На помощь ей поспел её муж, взгляд которого мне показался стеклянным. Он поднял её с пола и отвёл в сторону, предоставив нам возможность пройти в квартиру и снять обувь. Вчетвером мы заняли целый диван и одно кресло. Во втором кресле, что стояло напротив, пытаясь восстановить дыхание, сидела убитая горем хозяйка дома, тогда как хозяин ушёл на кухню и возился с чайником.

– Кажется, я всё уже рассказала, – начала она. – Конечно, если я ещё чем-то могу помочь, я смогу повторить ещё раз, вы только скажите, что нужно.

– Простите меня, я уже спрашивал по телефону, но хотел бы ещё раз уточнить про торт, – учтиво заговорил с ней Олег.

– Её отравили? – закрыв глаза, выдавила мать.

– Это вероятная причина смерти, – набравшись мужества, продолжил он. – Мне тяжело задавать вам эти вопросы снова, но я должен быть уверен в том…

– Нет, – перебила она. – Торта у нас не было. Мы уже давно не приносили сладкого в дом. С тех пор, как Диану направили на обследование. Я прочла в интернете, что сладкое может способствовать развитию опухоли.

– Опухоли? – поперхнувшись собственным вопросом, влезла Ирэн.

– Да. Мы сдали анализ. Ещё не знали, злокачественная она или нет, но на всякий случай я сразу исключила всё сладкое из её рациона. Результаты анализов нам сообщили, когда она уже пропала. Анализы оказались плохими.

Мать тихо зарыдала, прикрыв лицо ладонями.

Отец вошёл в комнату с чашкой чая. Оставив её на комоде, он присел на ручку кресла, утишающе прислонил её голову к себе.

– Как она умерла? – со строгостью в голосе задал он вопрос, ещё крепче прижав к себе рыдающую жену. – Ответьте честно, она страдала?

– Она просто уснула, – сразу же ответил Олег. – Я не знаю, при каких обстоятельствах и кто был рядом, но боли она точно не испытывала.