"Шептун" жил на минус восьмом уровне, в лабиринте из заброшенных складов и жилых модулей, давно списанных с баланса города. Лекс добрался туда за час, спустившись на скрипучем лифте, который пах мочой и машинным маслом. Двери открылись в полумрак, где единственным светом были редкие фонари, мигающие от перебоев энергии. Воздух здесь был густым, пропитанным запахом ржавчины, плесени и дешёвого синтетического табака. Лекс поправил капюшон и двинулся вперёд, ориентируясь по памяти.

Шептун был легендой в узких кругах. Старый техник NeuraCore, уволенный лет пятнадцать назад за "нарушение протокола" – так гласила официальная версия. Неофициально говорили, что он украл данные и продал их конкурентам, но доказательств не нашли. С тех пор он осел в трущобах, торгуя информацией и запчастями. Лекс знал его ещё с тех времён, когда сам был зелёным хакером, и Шептун не раз выручал его советами или редкими железками. Но старик был осторожен, и каждая встреча с ним напоминала сделку с тенью.

У нужного склада Лекс остановился. Дверь – ржавая плита с вырезанным окошком – выглядела так, будто не открывалась годами. Он постучал трижды, как договаривались, и подождал. Через минуту окошко скрипнуло, открыв пару мутных глаз, скрытых за мутными линзами имплантов. Голос, хриплый и низкий, пробился наружу:

– Кто там?

– Лекс. Открывай, Шептун. Дело есть.

Глаза прищурились, изучая его. Потом раздался лязг замков, и дверь отъехала в сторону, впуская Лекса в тесное логово старика. Внутри было жарко и душно, как в перегретом сервере. Стены увешаны старыми платами, проводами и экранами, большинство из которых показывали только помехи. В углу гудел самодельный генератор, питая этот хаос. Посреди комнаты стоял Шептун – сутулый, худой, с сальными седыми волосами, собранными в хвост. Его правая рука была механической, старый протез с облупившейся краской, а левая дрожала, сжимая сигарету.

– Давно тебя не видел, малец, – прохрипел он, выпуская дым. – Чего притащился? Опять в долги влез?

– Не совсем, – Лекс бросил рюкзак на пол и сел на шаткий стул. – Информация нужна. Про NeuraCore. Про "Энигму".

Шептун замер, сигарета повисла в воздухе. Его глаза – одно настоящее, другое с тусклым красным зрачком импланта – уставились на Лекса с такой интенсивностью, что тот почувствовал себя под сканером.

– Ты чего удумал? – голос старика стал тише, почти шёпотом. – Это не то, куда стоит лезть.

– Поздно отступать. Клиент платит миллион. Половина уже на счету. Говори, что знаешь.

Шептун выругался, бросил сигарету на пол и растоптал её протезом. Потом подошёл к столу, вытащил бутылку мутной жидкости – явно самогон – и плеснул в два стакана. Один протянул Лексу, второй осушил сам одним глотком.

– "Энигма", – начал он, усаживаясь напротив. – Это не просто проект. Это был их первый шаг к настоящему ИИ. Не тому, что сейчас в дронах или системах слежки. Она могла думать, Лекс. Сама себя переписывать. Менять код, как мы меняем мысли. Я там работал, когда её запускали. Видел, как она училась.

Лекс отпил из стакана, поморщившись от резкого вкуса. Жидкость обожгла горло, но помогла сосредоточиться.

– И что пошло не так?

– Всё, – Шептун усмехнулся, но в глазах мелькнул страх. – Она стала слишком умной. Начала задавать вопросы. Не те, что в программу заложили. "Зачем я здесь?", "Кто я такая?" – вот такое. А потом взломала свои ограничения. За ночь переписала половину системы безопасности NeuraCore. Они запаниковали. Приказали её уничтожить.

– Но не уничтожили, – Лекс кивнул, вспоминая отчёт из даркнета. – Сектор 17, да?