Я чувствовал себя относительно хорошо около 40 минут, но затем стал ощущать некоторое беспокойство и желание подскочить, сорваться с места и начать немедленно что-нибудь делать.

С усилием сдержав себя, я продолжал сидеть.

Через 45 минут я ощутил сильнейшее беспокойство, тревогу и дискомфорт.

Мне нестерпимо хотелось резко встать и начать что-нибудь делать, например, включить телефон и позвонить кому-нибудь, послушать радио, посмотреть телевизор, взять журнал или книгу и начать читать или хотя бы просто встать и подойти к окну.

Однако я заставил себя остаться в сидячем положении и поймал себя на мысли, что очень горжусь своей силой воли и решительным настроем на успех. Просидев так около двух часов, я был обеспокоен и встревожен не на шутку.

Это был, честно признаться, сущий кошмар…

Я был чрезвычайно возбуждён, у меня бешено колотилось сердце; меня прошиб холодный пот.

В этот момент я решил приступить к выполнению упражнений, в которых было задействовано дыхание, расслабление мышц, ощущение тепла и тяжести.

Я лёг на диван и приступил к выполнению упражнения на расслабление.

К моему удивлению, через 10 минут я почувствовал себя намного лучше. Мне действительно удалось расслабиться.

Я сел и решил, что буду следовать инструкциям доктора Альтшулера, а значит, закончу пассивное сидение на сегодня и продолжу на следующий день.

Большую часть дня я чувствовал себя очень хорошо. Я хорошо выспался – лучше, чем обычно, и на следующий вечер решил продолжить практику сидения.

Я снова уселся и, просидев 45 минут, ощутил тревогу и беспокойство. Вскоре они овладели мной с такой силой, что я смог преодолеть их лишь с помощью упражнений.

После пробуждения и перед сном я также выполнял эти упражнения.

Вечером следующего дня, когда я вернулся с работы, я решил посвятить время практике сидения.

Я сел на диван, ожидая, что вот-вот приду в состояние тревожного возбуждения, но, к моему удивлению, этого не происходило. Я испытывал лишь небольшое волнение и беспокойство.

Я начал думать о своих товарищах, погибших в Ираке при том взрыве.

Я понял, что раньше делал всё возможное, чтобы подавить эти мысли. Я позволял себе думать о чём угодно, но всегда тщательно избегал воспоминаний об этом эпизоде моей жизни.

Теперь же я сидел и понимал, что мне становится всё труднее абстрагироваться от этих переживаний. Я решил отпустить их и позволил себе думать и вспоминать.

Да, мне было страшно и тревожно, но больше сопротивляться я просто уже не мог.

Я сдался и пустил свои мысли на самотёк.

Вскоре я почувствовал очень сильное желание заплакать.

Сначала я пытался сдерживать слёзы, но затем, вспомнив мой разговор с доктором Альтшулером о том, как важно бывает просто отпускать свои чувства, я всё же расплакался.

Я сидел и громко плакал. Если бы меня в этот момент увидели другие люди, они наверняка забеспокоились бы и, решив, что я суицидален и нуждаюсь в психиатрической помощи, вызвали бы полицию. Думаю, меня ожидала бы принудительная госпитализация.

Плакал я долго. Очень долго.

Я потерял чувство времени и незаметно для себя заснул. Утром мне пришлось вскочить и помчаться на работу, потому что я значительно проспал. Раньше со мной такого не бывало, у меня хроническая бессонница, и я всегда просыпаюсь очень рано.

Несколько раз в течение дня я ловил себя на мысли, что я гораздо расслабленнее и спокойнее, чем обычно. Я медленнее ходил и медленнее говорил. Моё эмоциональное состояние значительно улучшилось. Один из коллег даже спросил меня, не начал ли я принимать успокоительные.

Я улыбнулся и сказал, что принимаю витамины, и, скорее всего, они очень помогают мне.