– Сможешь выбраться?

– Постараюсь, – выдал Кузя и тихо скомандовал: – Просыпаемся.

Тихое слово оказалось действенней громкого. Елена потянулась и привстала. Кузя помог Насте надёжно сесть на «табуреточку» и стал выбираться поверх коробок и тюков.

– Ой, как холодно! – послышалось вослед.

Стояла глубокая ночь. По дороге то и дело проезжали машины. Придорожная закусочная по другую сторону дороги и стоянка перед ней освещались жёлтыми фонарями. Миха пристроил грузовик к высокому кирпичному забору так, что свет фонарей падал только на кабину, а кузов затеняли деревья. В свете фонарей блестела изморозь на траве. Миха оказался вполне славянской внешности, и говорил без акцента.

– Как вы не замёрзли?! Минус показывает! – удивился Миха, поёжившись.

– Как дверь открыл, так холодно стало, – ответил Кузя в тон последней фразы Елены.

– А кушать будете? – Миха кивнул на закусочную.

Кузя переспросил попутчиц и получил отрицательный ответ.

– Тогда я покушаю, – решил Миха и пояснил: – В общем-то мы уже приехали. Вам куда надо?

– Нам всё равно. Лишь бы подальше.

Миха замялся, а потом попросил:

– А покажи!

Кузя достал пистолет и подал:

– Возьми себе, Михаил.

Тот взял, уверенным движением вынул обойму и, глянув на неё, вставил обратно.

– Вообще-то меня Мидхатом звать, – представился он и кивнул на пистолет: – Грязный, наверное?

Кузя не понял, о чём речь. Пистолет он правда не почистил после пары выстрелов в него, но в грязь он не падал, хотя это не должно было иметь значения.

– Стреляли в меня менты, – только и нашёл что ответить Кузя.

– И не попали?! Так он ихний?

– Был ихний. Промахнулись.

– Смелый ты!.. А менты живы?

– Живы.

– Ну тогда не грязный! Номер убрать не проблема. Ты мог бы дорого продать.

– Он твой, – отрезал Кузя, догадавшийся о значении слова.

Мидхат повертел «игрушку» и решил:

– Пойду пожую да подумаю, куда дальше.

Водитель ушёл, а Кузя остался ждать у машины.

– Может, хотя бы двери закрыть? – послышался голос Елены, и Кузя исполнил пожелание.

Пока ждали Мидхата, Елена выдала снова:

– Может, хоть какая-то одежда найдётся?

Дождавшись Миху, Кузя спросил о том же.

– В общем, так! – выдал Мидхат. – Мне всё равно пришлось бы здесь ждать до утра, а вам, как понимаю, деваться некуда. Так что поедем дальше. Буду везти вас до утра, а там и развернусь. Пойдёт?

Кузя согласился и, приняв плед и буханку хлеба, полез обратно.

Елена и Настя, прижавшись, сидели на корточках и дрожали. Кузя укрыл их пледом и сочувственно попросил потерпеть. Машина снова тронулась с напутствием «Бисмилляхир рахманир рахим».

– Он что, нерусский? – предположила Елена дрожащим голосом.

– Не знаю. На вид русский, – ответил Кузя.

– А то увезёт нас в чуркистан!

– У него бензина не хватит, – успокоил Кузя, присаживаясь к ней.

Он обнял Лену за плечи, и та сразу прошептала:

– Ой, какой вы тёплый!

Прошла минута-другая, и Настя попросила, дрожа:

– Может, вы и меня обнимете?

Кузя предложил пересесть и, разместившись между ними, обнял их за плечи.

– И правда теплей! – согласилась Настя и полезла своей озябшей ладошкой под ладонь Кузи.

Кузя принял её.

Грузовик набрал скорость. Чувствовалось поддувание свежего воздуха.

– Ой, ногам холодно! – Елена, сбросив туфли, старалась втянуть ноги под плед.

– Мам, а мне совсем тепло стало! Может, дядя Кузьма электрический?! – пробалагурила Настя, словно Кузи не было рядом.

– А ну-ка попробуем! – смекнул Кузя и, опустив руку к талии Елены, попросил: – Дайте мне вашу ладошку!

Елена подала ладонь, а через некоторое время прошептала:

– Настя! Он правда электрический! Только не говори ему, а то грелку выключит!