530 Край на западе есть, Гесперией что греки зовут;

В той античной стране, плодородной, богатой оружьем,

Прежде жили энотры; теперь их потомки живут,

Взяли имя вождя и себя «Италийцы» назвали.

Путь держали туда, куда наши пророки ведут.

535 Тученосный восстал Орион над пучиной; оскалясь,

Корабли Австром дерзким на скрытые мели бросав;

Буря, нас одолев, размела по волнам и по скалам

Все суда; лишь немногие здесь оказались, пристав…

Что за люди живут, коль ступить на песок нет доверья?

540 Что за варварский край, если терпит такой дикий нрав?

Угрожая войной нам, сойти запрещают на берег!

Коль людей презираете вы, и оружье в строю, —

Вы побойтесь бессмертных, что помнят и честь, и неверье.

Был царём нам Эней справедливый и храбрый в бою;

545 Благочестьем никто с ним не мог в этом мире сравниться.

Коль его пощадила Судьба, если видит Зарю

И Эфир, и к жестоким подземным теням не спустился, —

Страха нет в нас. И ты не раскаешься, если ты здесь

Первой нам помогать поспешишь, – там, в краях Сицилийских

550 Города есть, войска, и троянец по крови, – Акест.

Пусть позволят нам флот подвести, ураганом разбитый;

Брёвна надо приладить, и вытесать вёсла, – дай лес.

Если вновь мы отыщем царя, и всех спутников свиту,

Плыть в Италию сможем, – и путь свой отыщем везде, —

555 Поплывём мы в Италию, дальше в Латинию с битвой.

В море сгинул Ливийском отец, нет для Юла надежд, —

К сиканийским проливам пойдём мы, откуда пришла ты,

Будем нужных пристанищ искать у Акеста, иль, где ж», —

Молвил Илионей, и кричали согласно солдаты,

560 Все дарданцы, ответив, как воин могучий один.

Скромно взор опустив, Дидо им отвечала всем кратко:

«Брось ты страх, всяк троянец заботу из сердца гони!

Царство молодо наше, кругом же опасность огромна,

Меня бдительно так рубежи заставляет хранить.

565 Энеады, о вас кто, о Трое не знает спалённой,

Не слыхал о войне, об отваге троянцев ничто?

Не настолько в груди у пунийцев сердца очерствлёны,

Прочь не гонит коней от тирийцев и Солнца поток.

Если к пашням Сатурна, в великую вы Гесперию,

570 Или к Эриксу плыть захотите, к Акесту, – ну, что ж,

Помогу вам, припасы все дам, отпущу невредимо.

Если ж в царстве моём захотите остаться, хвалю, —

Город, что возвожу, – он весь ваш! Корабли приводите!

Я троянцев с тирийцами вместе навек полюблю.

575 Пусть бы царь ваш Эней Нотом был ураганным подхвачен,

Принесён к нам! А я по всему побережью пошлю, —

До пределов Ливийских обыщут пусть вестники чащи, —

Может быть, по лесам иль селеньям блуждая, идут».

Духом храбрый Ахат тут воспрянул от речи царящей,

580 С ним родитель Эней, – прорываться сквозь облако ждут.

Ободряет Энея Ахат: «Сын богини державной,

Думы молви, какие, в душе зародившись, растут?

Глянь, – опасности нет, и все спутники с флотом сбежались.

Лишь один не вернулся корабль, – мы видали, пропал,

585 Утонул. Материнские все же сбылись предсказанья».

Лишь промолвил он так, – и тотчас золотое, как лал,

Разрывается облако, в чистом Эфире растаяв.

Пред народом Эней встал, – божественный свет осиял

Плечи ярко, лицо, ибо матерь сама вдруг расправит

590 Цесаревича кудри; и юности блеск, засияв,

Гордой радостью глаз у героя огонь зажигает.

Так слоновую кость украшает искусство оправ;

Мрамор иль серебро в золотой Паризийской оправе.

Он собранью всему, и царице нежданно представ,

595 Обращается тут: «Кого ищете вы, – здесь поставлен.

Я троянец Эней из Ливийского моря спасён.

О, взошедшее Солнце, троянцев лишь беды представлю,

И своих беглецов, из данайцев кто спасся со мной,

Нас, лишённых всего, испытавших в морях и на суше

600 Столько тяжких трудов, принимаешь ты в город, в дом свой.