Когда всё было закончено, так как оно могло быть закончено при таком самоуверенном подходе к незнакомой в общем женщине, мы перешли на кухню. И были слёзы и были упрёки, и были пельмени. Для меня не было сомнений в том, что уходя от него, я ухожу от него навсегда. О чём я, на прощание, Виктору и сказала. Представляю, что думал по этому поводу Виктор.

Если бы я протезировалась не первый раз в жизни, или если бы протезирование прошло без установки съёмного протеза, то так бы оно всё и было. Но когда устанавливается съёмный протез, да ещё и в первый раз, то в течение длительного времени протез может и должен корректироваться. И корректироваться у того врача, который его изготовил. И дело здесь не только в том, что изготовивший врач корректировать будет бесплатно. Я не знала, что съёмный протез, по сути, привязывает пациента к врачу его изготовившего.

Одним словом, через неделю, я, ушедшая от Виктора навсегда, вынуждена была ему звонить и проситься к нему на приём, ибо мой съёмный протез при жевании поднимался к верху с одной стороны, а с другой стороны ужасно натёрло десну. Виктор с радостью принял меня, что-то подточил, что-то пригладил, что-то разжал, словом – мгновенно облегчил моё физическое состояние. Я снова могла «есть, пить, улыбаться… и говорить уверенно».

3.

Нужно было начинать восхождение на литературный Олимп, в том числе и для того, чтобы вычеркнуть из своего сердца очередную любовную историю. Я набросала роман «Моя последняя надежда» по следам отношений с Виктором, издала две книжки самиздатом, провела две презентации: в районной муниципальной библиотеке и в областном Литературном музее. На этом моё восхождение на Олимп надолго приостановилось. В библиотеке было тепло, мило, эмоционально и ноль продаж. В музее продажи удались вполне, но на фоне моего провального выступления.

Звонить Виктору нужды у меня не было – протез служил мне безукоризненно, однако в течение трёх месяцев, не было ни одной минуты, чтобы я о Викторе не думала. Сам Виктор не звонил мне также, будучи уверенным, видимо, в том, я со своим съёмным протезом никуда от него не денусь и в случае нужды позвоню сама. В отличие от меня, он хорошо знал, что такое съёмный протез. Зато месяца через три после моего последнего, как мне казалось визита в зубопротезное отделение, мне позвонила жена Виктора и пообещала, что оставит меня без ног, если я не оставлю в покое её Виктора.

И вот здесь мне стало, по-настоящему, смешно, я долго хохотала и долго не могла остановиться. Звонок жены мужчины, с которым я уже рассталась, мягко говоря, был запоздалым. Ведь любовная часть истории с Виктором была закончена, с того самого дня, когда я ушла из квартиры, где состоялось наше первое свидание – более трёх месяцев назад. В таких случаях, в народе говорят: «Хватился поп за яйца, когда Пасха прошла».

Примерно через год мне снова понадобилась помощь Виктора. И он снова оказал мне её и снова просил о свидании «тет-а-тет». Не сразу, но я согласилась на это свидание. Виктор продолжал вызывать у меня сильные чувства, но соглашаясь на свидание, Помимо секса в той же самой маленькой квартирке были разговоры. Появилось и шампанское, и шоколад, после того, как я достала из сумки принесённые фрукты. Домой Виктор провожал меня, вызвав такси для дам «Леди», но это, для меня ничего не меняло. Далее я не собиралась с Виктором продолжать никаких других отношений, в том числе и лечебных.

Я по-прежнему не хотела иметь с ним дел, как с мужчиной. Почему? Да потому, что Виктор был очень мало неуправляемым в сексе мужчиной, совершенно не ориентированным на ощущения партнёра и близко не стоявшим со своим собственным сложным и обаятельным образом – врача Виктора Викторовича. Вторая сторона медали оказывалась прямо противоположной первой.