– Лешенька, да ты не только философ, ты у меня еще и поэт! – Алексей Алексеевич не обратил внимания на эту похвальную реплику. Он был одержим и, вероятно, боясь упустить нить своей мысли, продолжил.

– Милые мои, к сожалению, ваших родителей уже нет. Поэтому на правах старшего позвольте мне благословить вас? – Я, даже не глядя на Есению, почувствовал, что она от этих теплых душевных слов прослезилась. Мы, держась за руки, встали для получения благословения. – Мира, согласия, радости, счастья вам, наши родные! – А Люся в полной солидарности со своим мужем воскликнула:

– Горько! – Мы с Есенией уже без стеснения с превеликим удовольствием подсластили содержимое в рюмках и бокалах. Присев за стол, я, разумеется, горел желанием в первую очередь отведать белорусского салата, приготовленного Есенией. Но мое сознание жгло более важное желание. Наспех перекусив, следующим тостом я хотел поблагодарить инициаторов этого застолья, однако Есения меня опередила и поднялась.

– Дорогие мои! – Она на несколько секунд замолчала от нахлынувших чувств и опять прослезилась. – Я не знаю, какими словами выразить свое состояние. В последние годы я не жила, а просто как камень существовала. А за эти пять дней, как приехала сюда, моя душа вновь ожила и расцвела. Мои глаза открылись, и я увидела совсем другой мир. Оказывается, так много прекрасных людей. Какой отличный и дружный ваш рабочий коллектив! Какой хороший дружелюбный народ в деревне, который очень приветливо меня встретил! А самое главное, я безмерно рада, что у меня есть очень близкие мне люди. Очень рада и благодарна тебе, Людочка, за то, что уговорила меня приехать сюда и жить на родине предков. Очень благодарна тебе, Алексей Алексеевич, за то, что тебя ценят и уважают, за твою душевность. За то, что ты уважаешь и любишь свою жену, даже если терпишь ее женские слабости. Благодарна вам, мои родные, за то, что вы помогли мне найти своего принца. Дай бог вам здоровья и долгих лет совместной жизни в любви. Горько! – Есения повернулась ко мне, и мы аналогично Жилиным слились в объятии. Следующим тостом и я от души поблагодарил Алексея Алексеевича и Люсю. После торжественных взаимных возвышенных тостов можно побеседовать и о текущих делах. Я уже больше года не видел Юлю – младшую дочь Жилиных. А старшую Свету, наверное, года три. Они все живут в столице. Юля учится в университете и уже в следующем году должна защитить диплом. А Света, насколько я помню, помогала своему мужу в каком-то бизнесе, а сейчас в декретном отпуске со вторым ребенком.

– А как дела у Юли и Светы? Почему-то на твой юбилей они не приехали, Алексей Алексеевич? У них какие-то проблемы? – На мой вопрос ответила Люся.

– Как тебе сказать, Женя? Жизни без проблем ведь ни у кого не бывает. И у наших девочек были кое-какие, которые разом собрались в одну кучу. Но теперь уже почти все позади. Ты ведь знаешь, какая сейчас беззаботная молодежь? А вот наши девочки совсем не такие. И мы ими гордимся. Когда Света родила второго ребенка, Юля перешла из общежития жить к ним, чтобы помогать Свете. И вот теперь они впятером ютятся в однокомнатной квартире. У Юры были какие-то разногласия с бывшим партнером по бизнесу. Они судились, и наш зятек выиграл дело. Юля и учится, и помогает Свете по хозяйству, и еще работает у Юры вместо Светы. А от нашей помощи они отказываются. Но не из глупого гордого принципа, а чтобы нас на старости лет оградить от всяческой обузы. Вот поэтому мы и гордимся своими детьми. Одно только плохо – они еще не дожили до наших лет и пока еще не понимают, что вот это ограждение нас от всяческой обузы и есть для нас обуза. Они еще не понимают, что наша главная радость – это их беззаботная жизнь.