14. Учение обоих Ватиканских Соборов открывает перед философией совершенно новые горизонты. Откровение вносит в историю человечества некую отправную точку, которой человек не может пренебрегать, если хочет постичь тайну своего бытия; с другой стороны, это познание неизменно возвращается к тайне Бога, которую разум не в состоянии до конца понять, а может лишь принять ее с верою. Эти два момента определяют для человеческого разума некое пространство, в рамках которого ему дозволяется исследовать и постигать, ибо он не ограничивается никакой иной вещью, кроме своей конечной природы, перед лицом бесконечной тайны Бога.

Итак, Откровение вносит в нашу историю некую универсальную и совершенную истину, которая побуждает человеческий разум никогда не останавливаться; более того, она подталкивает его постоянно расширять границы своего познания, пока он не познает в совершенстве все то, что в его власти, так чтобы ничего не было упущено. В этой решимости нас спешит поддержать один из наиболее плодовитых и великих мыслителей в истории человечества, на которого с почтением ссылаются как в области философии, так и богословия – св. Ансельм. В Прослогионе этот Кентерберийский архиепископ пишет: «Когда я стал часто и упорно направлять свою мысль к этому предмету, то подчас мне казалось, что я уже вот-вот постигну то, что я искал, но в другой раз он вовсе ускользал от моего умственного взора, и тогда я, вконец отчаявшись, решал прекратить свои занятия, как поиски вещи, которую невозможно найти. Но как только я пожелал прогнать прочь эту мысль, чтобы она не занимала мой ум понапрасну и не отвлекала от других, из которых я мог бы извлечь больше пользы, она все больше и больше, несмотря на мое нежелание и сопротивление, начинала назойливо навязываться мне (…). Но, увы и мне, несчастному, одному из прочих несчастных сынов Евы, удаленных от Бога! Что я начал делать? Что исполнил? Куда держал путь? Куда пришел? К чему стремился? О чем воздыхаю? (…) Значит, Господи, Ты не только то, больше чего нельзя помыслить, но Ты есть нечто большее, чем то, что можно помыслить, ибо если можно помыслить нечто подобное и это будешь не Ты, получается, что можно помыслить нечто большее Тебя: но этого не может быть»[20].

15. Истина христианского Откровения, которую мы обретаем в Иисусе из Назарета, позволяет каждому увидеть «тайну» собственной жизни. Эта наивысшая истина, нисколько не нарушая автономию творения и его свободу, одновременно обязывает это творение открыть себя для трансцендентного. Связь между свободой и истиной достигает максимума, и мы полностью понимаем слова Господа: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин 8, 32).

Христианское Откровение – это подлинный ориентир для человека, который вынужден продвигаться вперед в условиях господства некоей «имманентистской» ментальности, одновременно преодолевая препятствия, создаваемые технократической логикой. Оно представляет собой последнюю возможность, предоставляемую Богом, чтобы полностью вернуться к первоначальному плану любви, началом которого было сотворение мира. Людям, желающим познать истину, если они еще способны отвлечься от самих себя и направить свой мысленный взор выше непосредственных житейских целей, дана возможность обрести истинно необходимое для своей жизни на пути к истине. К вышесказанному хорошо применимы слова из книги Второзакония: «Ибо заповедь сия, которую я заповедую тебе сегодня, не недоступна для тебя и не далека. Она не на небе, чтобы можно было говорить: «Кто взошел бы для нас на небо, и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?» И не за морем она, чтобы можно было говорить: «Кто сходил бы для нас за море, и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?» Но весьма близко к тебе слово сие; оно в устах твоих и в сердце твоем, чтобы исполнять его» (Втор 30, 11-14). Эти слова нашли отклик в известном изречении философа и богослова св. Августина: «Не выходи наружу, в самого себя войди, ибо во внутреннем человеке обитает истина»