Собор учит, что «Богу, дающему Откровение, нужно принести послушание веры»[14]. Это краткое, но содержательное изречение выражает одну из основных истин христианской веры. Прежде всего, оно подчеркивает, что вера – это ответ, выражающий послушание Богу. С этим связана необходимость признания Его божественности, трансцендентности и абсолютной свободы. Бог, делающий Себя познаваемым, авторитетом Своей абсолютной трансцендентности свидетельствует о подлинности открываемых им истин. Своей верой человек дает согласие на такое Божественное свидетельство. Это означает, что он целиком и полностью признает истинность того, что ему было открыто, поскольку Сам Бог является гарантом истинности. Эта истина, которую человек получает в дар и которую сам не может требовать, вписывается в контекст неких особых межличностных отношений и побуждает разум принять ее и признать ее глубокий смысл. Именно поэтому акт доверия Богу Церковь всегда считала главным выбором, который касается всей личности человека. Разум и воля максимально раскрывают свою духовную природу, чтобы дать человеку возможность совершить действие, в котором наиболее полно выражается его свобода[15]. Следовательно, свобода не только присутствует в вере, но и является ее непременным условием. Более того, именно вера позволяет наиболее полно выразить свою свободу. Иначе говоря, свобода не выражается в выборе, отвергающем Бога. Разве можно согласиться с тем, что подлинным проявлением свободы является отказ от того, что позволяет людям в полноте выразить самих себя? Акт веры является самым значительным выбором в жизни человека, ибо в нем свобода приходит к достоверной истине и решает жить в соответствии с ней.

На помощь разуму, который стремится к осознанию тайны, приходят также знаки, содержащиеся в Откровении. Они помогают более глубоко постигать истину и дают возможность разуму самостоятельно погрузиться внутрь тайны. Во всяком случае, эти знаки, с одной стороны, приумножают силы человеческого разума, ибо благодаря им он может изучать тайну присущими ему средствами, которые он ревностно оберегает, а с другой стороны, они же побуждают его выйти за их рамки и постичь глубокий смысл, который они в себе заключают. В них, таким образом, сокрыта истина, к которой разум должен обратиться и которую не может игнорировать, не уничтожив самого вверенного ему знака.

Здесь мы как бы возвращаемся к аспекту Откровения, связанному с таинствами, в особенности к евхаристическому знаку, в котором неразрывное единство между самой вещью и ее символическим значением позволяет осознать глубину тайны. Христос действительно присутствует и живет в Евхаристии и действует силой Своего Духа, но таинственно, как прекрасно сформулировал это св. Фома Аквинский: «То, что не может постичь разум, то, что не видит око, о том свидетельствует живая вера, вопреки порядку вещей. Под различными видами, в знаках, а не в реальностях, сокрыты величайшие вещи»[16]. Философ Паскаль вторит ему: «Как Христос был неизвестен среди людей, так пребывает и Его истина среди обычных суждений без какого-либо внешнего отличия. Так пребывает и Евхаристия среди обычного хлеба»[17].

Наконец, познание веры не упраздняет тайну, а только делает ее наличие более очевидным и представляет ее как необходимый элемент жизни человека: Христос «в самом явлении тайны Отца и Его любви в полноте являет человека самому человеку и ясно показывает ему его наивысшее призвание»