– А вот ещё одна! – воскликнул Стас.

– Да их тут тьма тьмущая! – закричал Александр Давидович с «типичной» еврейской фамилией Зайцев.

Рис.5

Креветка криль. Фото находится в открытом доступе в сети Интернет

Несомненно, это были креветки. Точнее, их разновидность – криль. Я ловил таких на Чёрном море в Керчи и использовал в качестве наживки для рыбалки на бычка. Около полутора сантиметров «ростом» криль был заморожен во льду на высоте 1125 метров! Это морское создание! Но – как?! Как креветки могли оказаться высоко в горах, во льду, которому миллионы лет?!!!

Шура Зайцев умудрился даже вырубить кусок льда, в котором была заморожена одна креветочка. Лёд был прозрачен, как стекло, и можно было в деталях рассмотреть лапки и усики, пластинки хитинового покрова.

– Что, Шурик, хочешь сварить нам на ужин морепродукты? – не без ехидцы спросил Стас.

– Не… Домой отнесу. В морозилку положу. Это же научная сенсация, ты не понимаешь?

– Ну-ну! Академик выискался. Первооткрыва-а-атель, блин. Да пошлют тебя куда подальше, а то и в тюрягу запрут за попытку ввести в заблуждение советскую науку.

По возвращении в свою избушку мы долго и горячо спорили о том, как креветки могли оказаться на такой высоте, да ещё на огромном расстоянии от ближайшего побережья. Что до Охотского моря, что до Восточно-Сибирского – расстояние около тысячи километров. А если это было цунами, то какой же высоты должна была быть волна? Получается, около полутора тысяч метров!

Как Стас и предполагал, никто в посёлке даже слушать ничего не захотел о нашем «научном открытии». А кусок льда с креветкой Сашкина мама просто выбросила в форточку с пятого этажа.

С тех пор каждый раз, когда мне холодно и сыро, я вспоминаю тех креветок. Вот и сегодня мы идём в ночи, содрогаясь от порывов ветра, который нещадно лупит по лицам острыми, как иглы, ледяными брызгами дождя, а у меня перед мысленным взором – ОНИ. Хотя… Буквально полгода назад случилась со мной неприятная, но поучительная история, при воспоминании о которой во мне также всё сжимается от лютого холода.

Не ходи один на Колыме!

Это случилось в феврале на Сабагыле. Собирались с Кришной поохотиться, да подвёл меня друг – затемпературил, когда уже лыжи стояли в коридоре наготове. Звонит мне, говорит, мол, прости, не могу… Ну, а я что?

Рюкзак собран уже, одежда приготовлена… Решил идти в одиночку, рано поутру, а сегодня осталось только поскорее заснуть, чтобы хоть немного выспаться.

Накануне охоты мне всегда трудно уснуть. Воображение рисует яркие картины, посылает мощные импульсы по всему телу, и этот тонус не даёт расслабиться и отключиться. Встал рано, чтобы до рассвета добраться до русла замёрзшей речки Аркагала. Перехватив пару бутербродов с маслом и красной икрой, запив их большой кружкой чая с молоком, натягиваю поверх трико синий ватный полукомбинезон, такую же куртку, сую ноги в толстых шерстяных носках в неподшитые валенки, рюкзак за спину, широкие охотничьи лыжи в подмышки, и – вперёд.

Как планировали с Кришной, иду ставить петли на зайцев по Аркагале вниз до первого прорабства. Два километра до шахты, затем в сопку по дороге на «32 блок», где открытый угольный разрез. Мимо трёхметровых, освещённых изнутри электрическими лампочками букв, образующих на вершине сопки лозунг «Слава шахтёрам». Затем на юг, вниз по ручью, пересёк трассу Магадан – Усть-Нера, и ещё через пару километров – Аркагала.

Серый рассвет застал меня уже на льду реки. Воодушевило. Снега много, и тропы у зайцев натоптаны плотно, как асфальт. Троп – тьма тьмущая, выбирай – не хочу! Достаю из рюкзака связку петель из стальной проволоки, цепляю на пояс и лезу по кустам ставить на самых узких местах, где заяц гарантированно пойдёт и затянет удавку на шее или брюхе. Бывает, что и лапой попадает, но в таких неудачных случаях он просто отрывает лапу и уходит инвалидом. Острая проволока впивается в шкуру при рывках, когда зверь пытается высвободиться, и, словно пилой, перепиливает сустав.