«…ну, или косячок…» – Евгения откинулась на сиденье и задремала.

Дальше немного помолчали. Каждый думал о своем. Затем опять говорили о всякой всячине начиная от Сталина и заканчивая «туалетным» юмором молодых резидентов «Камеди», на коих Иосифа Виссарионовича, к большому сожаленью, не было. Останавливались дважды: по нужде и покушать. Вот, наконец, плавно свернув с шоссе на проселочную дорогу, углубившись по ней в темный промозглый лес, Виталий заглушил мотор.

– Железный Бор, слышала такое название? – спросил он у Женьки.

– Нет, никогда, – озираясь по сторонам, ответила та.

– Значит, так, объясняю для тех, кто был в танке, – Ганс положил руки на Женькины плечи, – в этот раз мы копать не будем, земля еще мерзлая – тяжело. Наша цель – осмотреться, ну и обозначить присутствие.

– Да, – подтвердила Багира, – Ганса знают тут многие, и на его место сунуться не посмеют.

«Круто, – подумала Лиске, – прям передел собственности какой-то…»

– Заночуем в ближайшей деревне, – продолжал лидер экспедиции, – а сейчас все на выход…

– Ну да, там тебя уже успели узнать, – прыснув, подтвердил Вилли, – и, наверное, организовали вкусный хавчик – бульбочку со шкварками.

– Походим по окрестностям, разомнем отекшие члены, никто не против? – справился Ганский.

– Друже мой, все только за, – всплеснул ручищами товарищ, – только вот чтобы размять члены, лично мне потребуется дойти до деревни. Хуторяночка моя заждалась, небось…

– Барашек, какой ты пошлый, фу, – делано смутилась Вершинина, – можно подумать, тебе там кто-нибудь даст.

– Дадут, догонят и еще раз дадут, – хмыкнул Виталий.

Следуя «приказу» Ганса, Евгения потопала вперед осмотреться, оставив смеющуюся троицу позади. Девушка чувствовала себя значительно лучше: то ли зависимость оказалась не столь запущенной, то ли пребывание в лесу действовало благотворно. Лиске впервые за день улыбнулась.

Как поведал Виталий, место это нарекли Железным Бором незадолго до конца войны, году так в сорок третьем. С обеих сторон тысячи солдат вместе с техникой, оружием, нехитрыми предметами быта нашли здесь последнее пристанище.

– Почти ни у кого из наших не было шансов выжить, – сказал помрачневший Ганский и, отвернувшись от ветра, закурил.

– Значит, у немцев шансы были? – уточнила Евгения.

– Были, – подтвердил мужчина, – их командование не предало, не оставило на верную смерть. А наших бросили тут погибать – в буквальном смысле, без провианта и медикаментов. Зато как преподнесли: остановить врага любой ценой. Не остановили, – рассказчик выпустил струйку едкого дыма…

– М-да, – только и смогла произнести Женька, водя носом сапога по грязи, в которую совсем недавно, по меркам Вселенной, впитались литры и литры человеческой крови…

Сейчас же Лиске была одна – сама напросилась. Багира было хотела пойти с ней на всякий пожарный, как в народе говорят, но Женя от компании отказалась.

– Хочешь одна, тогда вот, – Ганс протянул девушке маленький алюминиевый свисток, – нашли неподалеку, раньше принадлежал одному гансу. Если что, свистни, Чип и Дейл примчатся на помощь.

– Спасать ваш красивый зад, – не смолчал тогда Барашкин.

Юджи было интересно: давненько она не бывала в лесу. Но странное ощущение давящей пустоты и тишины, тишины плотной, режущей слух стройным гулом высоковольтных проводов, не давало ей успокоиться полностью: в этой чащобе явно что-то было не так. После Евгения поняла, что именно: там не было ни одного живого существа (не считая их группы). Да и пах этот темный жутковатый лес весьма странно: вместо запахов мха, мокрой земли и древесины в Железном Бору веяло мазутом и дохлыми птицами.