В пьяной голове Жоры, замутнённой алкоголем, ещё вполне отчётливо звучали обидные замечания его дружков – любителей угоститься за чужой счёт: «Ты мужик или кто?! Что ты перед ней стелешься? Было бы перед кем, она ж давно уже не девочка – ребёнок имеется, а всё принцессу из себя строит. Другая б рада была что не обошли вниманием, а эта кочевряжится. Видно цену себе набивает, а ты за ней бегаешь как собачонка».

Когда речь заходила о Лене, они не скупились на уничижительные эпитеты в её адрес, стараясь отвратить Жорика от предмета его вожделений. Понимая, что семейные узы, к которым тот всячески стремился, могут лишить их такого щедрого и верного спонсора, не чуравшегося ни одной тусовки, если дело касалось выпивки.

Прежде чем войти в дом Жора украдкой заглянул в окно.

– Да чо ты ныкаешься? – донеслось сзади. – Небось не маленькая, понимать должна что тебе от неё надо. Если по-хорошему не поймёт – припугнём её посерьёзнее, глядишь и нам чего обломится.

– Я ща сам кого-то пугну, – зло осклабился Жорик, – мало не покажется.

– «Сопатый», со мной пойдёшь, – обратился он к высокому парню, окинув недобрым взглядом свою братию, – а вы пока тут побудьте, на шухере.

Лена уже спала и не сумела дать достойный отпор неожиданно навалившимся на неё двум мужикам, которые, дыша перегаром, быстро заткнув ей рот, прижали к кровати…

Надругавшись над молодой хозяйкой, Жора застращал Лену тем, что спалит всё её имущество вместе с ней и ребёнком, если кто узнает о случившемся безобразии. После чего, ссылаясь на обуявшую его страсть, вызванную переизбытком чувств и как бы показывая своё великодушие, сделал ей предложение о совместном проживании.

Лена, едва прикрытая напрочь разорванной ночнушкой, свернувшись калачиком и поджав ноги чуть не до подбородка, уже не силясь унять бившую тело дрожь, скривилась от отвращения:

– Ну и сволочь же ты. Справился… теперь доволен?

– Значит, с городскими пижонами хвостом крутить, это нормально! – зло пробурчал Жора. – Чем же я хуже? За меня любая пойдёт, только свистни. А я, вот, тебя выбрал.

Всё произошедшее казалось Лене столь невероятным и непредвиденным, что путало все мысли.

Ей было противно состояние унизительной подавленности и вынужденной покорности, но внезапно нахлынувший страх за сына сковал её волю. Нашарив откинутое на спинку кровати одеяло, она укрылась им с головой, скрывая свой стыд и беспомощность.

Жора воспринял её затянувшееся молчание как знак согласия и нащупав под одеялом её оголённое бедро заявил:

– Ну вот и добренько! Не боись, со мной не пропадёшь, заживём не хуже других. Вон оно как ладно всё получилось, а ты упрямилась.

С тех пор, как ни в чём не бывало, он перебрался в дом Лены и стал с ней сожительствовать на правах мужа.

Первое время, стараясь загладить свой гнусный поступок, Жора проявлял неподдельную заинтересованность к её желаниям, нуждам и потребностям, даже косметический ремонт дома затеял, убеждая Лену в серьёзности своих намерений.

Некоторые бабы поначалу завидовали ей – «одиночке с довеском», отхватившей такого видного парня, ведь по всем Жоркиным замашкам выходило то, что заработок у него был немаленький, ни в чём себе не отказывал, ни в каких удовольствиях. Презентабельный мужчина, когда не пьёт, но трезвый к сожалению, он был не часто, поясняя, что выпивка помогает ему снять стресс после долгих и утомительных поездок.

Увы, терпимости Жорика надолго не хватило, сомнительные компании и тяга к «зелёному змию» оказались сильнее его влечения к Лене. Он снова принялся за старое – стал кутить с приятелями, впадая в длительные запои.