– Садитесь, Футболист, – сказал Пинский, показав на старый диван. Выключил приёмник и уселся в кресло, сказав «Борис Годунов»… На Пинском были: синие с белыми лампасами спортивные штаны и синяя же с белой каймой у горла «олимпийка».

– Так что Вы можете мне предложить, с учётом музыки Мусоргского? – Без прелюдии, в упор спросил Футболист.

– Крайнев врезался в Вас преднамеренно, – назидательно бросил Пинский, закуривая сигарету. – Надеюсь, что и Вы успели прийти к такому же выводу?

– Да… Не без этого. Но мне кажется, что он только дорогую супругу собирался спровадить на тот свет.

– Возможно, обоих.

Вспомнив действия госпожи Крайневой, на берегу «Светлой жизни», и поняв, что Пинский прав, Футболист промолчал. Раскрывать карты было ещё рановато.

– Почему же Вы подозреваете убийство? – спросил он. – Ведь по всем данным полиции это была обычная автомобильная катастрофа.

Пинский пожал плечами:

– Можете назвать это предчувствием, интуицией. В сущности, я и сам не знаю, да и какая разница? Когда многие годы подобным занимаешься, приходит особый нюх, профессиональное чутьё. Знакомясь с делами, всегда видишь какую‑нибудь незаметную на первый взгляд деталь, заставлящую задуматься, и получается совсем иная картина происшествия. В Вашем деле это была рана на голове Крайнева. Рана ужасная.

– Но ведь он мчался чёрт знает с какой скоростью. Авария в таком случае – дело рискованное, одними синяками не отделаешься.

– Правда. Он был за рулем. А голова была проломлена, причём рана не похожа на те, что случаются обычно в катастрофах… Не о приборную же доску он стукнулся – она ведь много ниже. Хотя крыша авто Крайнева почти касалась его головы, но не она причина раны… В таких случаях случаются всегда загадочные вещи. Очевидно, и здесь такая же картина.

Пинский продолжил рассуждать:

– И в данном случае было много странного и спорного. Во‑первых, он был не так уж и пьян. Во всяком случае, не до такой степени, как это решили вначале. Значит, он понимал, что делает, следовательно, и врезался он в Вас сознательно, и об аффекте нечего говорить. Если же учесть, что его жена с любовником, которых Крайнев собирался убить, все ещё находились на озере… – Пинский помолчал и заулыбался. – Вы же там и видели Крайневу? Нет никакого сомнения. Коротко говоря, они были на озере а, чтобы попасть в город, должны были проехать мимо места аварии, Вы согласны?

– Это так, – согласился Футболист.

– Ну вот.

– А почему Вы решили, что Крайнев не был пьян?

Пинский возразил:

– Я этого не говорил. Возможно, он и выпил, но немного. Ведь лабораторных исследований не делалось. От него, правда, запах был, но в бардачке оказалась почти целая бутылка. Она даже не разбилась. Посчитали, что он пьян, потому, что трезвый не стал бы совершить подобное. Для простоты и удобства. Они пошли по пути наименьшего сопротивления, не потрудившись над другой версией. Но это вовсе не значит, что другой версиия не существует в природе.

– А почему не сделали лабораторные анализы?

– Зачем? Для доказательства вины Крайнева? Это и без того очевидно. Очевидно по следам и обстановке. Экспертиза никому не нужна.

– А для Вашей страховой компании?

– Какая нам разница – трезв он или пьян? Крайнев мёртв, и страховку надо выплачивать. И концы, как говорится, правда, не в воду, а в землю. Мною проведено следствие, и обнаружились нестыковки. Даже киоск отыскал, где Крайнев купил эту последнюю бутылку. Пришлось потрудиться.

– Последнюю? Почему Вы знаете?

– Разумеется, я окончательно не знаю. Крайнев мог вылакать перед тем несколько бутылок и выбросить их, но у нас есть статистика – ей доверяем, и по ней – это была последняя … Однако, хватит философствовать, перейдём к делу.