– Молчите и замрите, – сказал он, выключив освещение.

Футболист остался в кромешной темноте. О том, чтобы встать, нечего было и думать:

– Негодяй. Сломал бы этого таракана и размазал по стенке, если бы не свалял дурака, приблизив его к себе. Ладно, будем посмотреть, как говорил Дао …

Тут Футболист услышал, что около открытой двери раздались голоса Пинского и какого‑то мужчины. Лёжа в темноте, Футболист слышал обрывки фраз:

– …Радио и телевизионная компания… По жалобе на плохое изображение… Помехи …

– У меня нет телевизора, – буркнул Пинский.

– Ошибка? Прошу извинить.

– Бывает… – проговорил Пинский и как будто у него перехватило дыхание, он всей тяжестью упал на пол.

От неожиданности Футболист замер, забыв о своей собственной боли. В гостиной было тихо. Послышались шаги в столовую. Футболист понял, что гость стоит в дверях, и затаил дыхание, лёжа за холодильником, и со страхом ожидая, что тот может заглянуть и сюда. В это время он был совершенно беззащитен. И не мог даже пошевельнуться. Гость мог без проблем проломить Футболисту череп ударом ноги. Прошло несколько мучительно долгих мгновений. Наконец, стоявший повернулся и удалился. Он прошёл в спальню. Потом снова вернулся, и Футболист услышал, как он двигает ящики стола. Послышался шелест бумаг. Футболист сдерживал дыхание, которое вырывалось из горла со свистом, и гость мог услышать. Наконец, Футболисту удалось подняться. Если пришедший опять войдёт, его лучше встретить стоя… Послышалось выдвигание ещё одного ящика, потом – шаги к входной двери. Футболист чуть-чуть выглянул и увидел ноги Пинского. Футболист продвинулся в сторону двери. Подождав, выглянул. Пришедший стоял на пороге. Сперва Футболист увидел его ботинки, потом посмотрел выше. Мужчина рослый. Он стоял спиной и ждал, не поднимается ли кто по лестнице. Головного убора на нём не было. Волосы недлинные, немного вьются. Наконец, он бесшумно вышел и закрывая дверь, рефлекторно обернулся. Перед Футболистом мелькнуло его лицо. Футболист прислонился к стене, он остался жив. Одежда была влажной от пота. Отдышавшись, наконец, он на ватных ногах вернулся в гостиную и посмотрел на Пинского, лежащего на спине с устремлённым в потолок глазами. Одна рука его неестественно вывернута. Он защищался, но его долбанули так, что сломали руку и одновременно пробили голову. Трагедия разыгралась так быстро, что Футболист не сразу подумал о мотивах. Очевидно было одно: нужно убираться отсюда, как можно скорее. Если его здесь застанут, будет трудно объяснить, зачем находился там, где человеку только что раскроили голову. Футболист, достав носовой платок, вытер ручки дверей. На лестничной площадке никого. Он вытер ручку двери и с наружной стороны. Наконец, Футболист вышел на улицу и свернул за угол. Его никто не видел…

– А водитель? – пронеслось в голове. – Он‑то наверняка вспомнит, кого подвозил к дому Пинского. Он, правда, лица почти не видел и не сможет точно описать.

Это немного успокаивало. Главное, побыстрее уйти отсюда. Футболист прошёл большое расстояние и никого не встретил. Зайдя в кафе и заказав чашку чёрного кофе, Футболист пытался сообразить, что произошло и что делать. Если таксист вспомнит, и в полиции будут знать, кто искал Пинского, положение станет хуже губернаторского… Футболист постарался успокоиться. Никто не видел, как он уходил из дома. И вполне вероятно, что кто‑то заметил убийцу. Он с ним приблизительно одного роста, и полиция осчастливит того, кого найдёт первым. Но что делать самому Футболисту? Пинский мёртв, придётся отказаться от нашего дела только потому, что какой‑то негодяй разбил тому голову? Кто же это мог быть? Неужели ещё один объект шантажа Пинского? Но почему тогда он спокойно его впустил? Пинский не подозревал угрозу, потому позволил разделаться с собой. И тут вдруг Футболиста осенило… Он, понял, что оказался в очень выгодном положении.