Каяр целый день провел в торговом квартале. Лавочек здесь оказалось немало, а покупателей – шиш с маслом. Однако продавцы цены сбавлять не спешили. Оружие и доспехи товар ходовой и непортящийся, ежели человеку приспичило обзавестись снаряжением, помнется и выложит деньги. После долгих блужданий, торговли, уговоров и ругани Каяр приобрел все, что собирался, кроме щита. Старый щит пришлось выкинуть прошлой осенью, когда его пробил молодой, но прыткий хоурон. Щит был лооранской ковки, потому и не выдержал удара гигантских когтей. Каяр искал изделие из арзаманской стали, из которой когда-то делали доспехи для Клинков. Такого щита в торговом квартале не нашлось. Хозяин одной из лавок посоветовал обратиться к капитану местного гарнизона. Редкое оружие торговец получал через него.

Военный лагерь находился на другом конце Кидяша, и Каяр решил отправиться туда поутру. Он вернулся на постоялый двор. Под вечер здесь стало оживленнее. Хозяин торговал элем, насладиться которым собирались окрестные жители. К своему удивлению, среди парней и девок, сидящих в общем зале на лавках, Каяр заметил Эльну. Колдунья выбралась из комнаты и даже успела завести знакомство с кем-то из местных. Когда Каяр подошел, она беседовала с вихрастым худощавым типом лет двадцати пяти. Хитрая физиономия парня доверия не внушала. При виде воина он поспешно поднялся из-за стола и ускользнул.

Каяр нахмурился. Эльна вправе хлебнуть эля, но болтать с незнакомцами не время.

Ночевали вместе. Так спокойнее и дешевле. Эльна не возражала. В последние дни она вообще стала на удивление покладистой. Правда, перед тем как ложиться спать, вновь вспомнила о Книге.

– Неужели ты не хочешь положить конец войне?

– Разумеется, хочу, – нехотя ответил Каяр, догадываясь, чем завершится разговор. – Чем быстрее мы уничтожим пришлых, тем скорее в Харде наступит мир.

– В войне погибнет немало народу. Не милосерднее ли дать им уйти?

– О каком милосердии идет речь? Ты забыла, что именно они вторглись в наш мир.

– Я слышала обратное: белые магистры открыли путь между мирами, – тихо сказала Эльна.

– Чушь! Это тебе Яр-Агна сказала? Глупая ты, девка: веришь пришлым больше, чем людям!

– Нет, не она, – Эльна уселась на соломенном тюфяке, поджав босые ноги. – Бабушка. А она слов на ветер не бросала.

– Хм! В вашей-то глуши откуда знать о таких вещах!

– Она жила в Гаир-Ра, забыл? Она владела магией, у нее было немало знакомых волшебников.

Каяр поморщился. Спорить не хотелось, но и оставлять спутницу в опасном заблуждении тоже.

– Ты знаешь, кто распространяет эти слухи? Серый магистрат. Ему надо очернить белых и короля. Мол, Пандорий был глуп, его поход к пришлым – ошибка, он был безволен, плохо заботился о Харде, не мог найти верных союзников, приблизил к себе коварных магов. Тьфу, повторять противно! Твоя бабка, упокой ее душу хранители Лощ, глупо поступила, слушая эти лживые наветы.

– Но и ты не видел, как зародились разломы, ведь так?

– Я знаю Пандория. Я видел его доброту к подданным, его благородство по отношению к соседям и милосердие к врагам. Великий король, наверное, самый великий со времен Тария. Что же касается белых магистров, то их единственная ошибка в том, что они не уберегли короля. Сейчас, когда речь идет о судьбе Харда, я готов довериться им, а не блюстителям, которые едва не выпустили тебе кишки.

Эльна хотела возразить, но он не дал ей раскрыть рот:

– Пора спать. Завтра я уйду спозаранку. Сиди здесь и не высовывайся. Нам не нужны неприятности. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть.

Ведьма вздохнула, посмотрела на него невидящим взглядом: