– Обещаю, – сказала я.

– Я посмотрю на тебя, когда поднимусь по трапу. Не хочу видеть твое грустное лицо. Улыбнись мне. Я увезу с собой твою улыбку.

Тут он протянул мне свою армейскую куртку и сержантские нашивки, которыми его недавно наградили, и сказал:

– Хочу, чтобы это было у тебя. Чтобы показать, что ты моя.

Он обнял меня.

Мы приближались к аэропорту, и крики поджидающей Элвиса толпы стали громче. Когда мы подъехали настолько близко, насколько возможно, Элвис повернулся ко мне и сказал:

– Ну вот и все, детка.

Мы вышли из машины, вокруг неустанно щелкали камеры, кричали репортеры; вопили, наступая на нас, фанаты.

Элвис взял меня за руку и направился вперед по взлетной полосе, пока охранник, который должен был проводить Элвиса до самолета, не остановил меня.

Элвис торопливо меня обнял и прошептал:

– Не переживай, я позвоню тебе, как буду дома, детка, обещаю.

Я кивнула, но не успела ответить – нас разделила нахлынувшая толпа. Меня смели сотни фанатов, толкающихся, пытающихся до него дотянуться. Я закричала:

– Элвис!

Но он меня не слышал.

Он взбежал по трапу. На верхушке он развернулся и помахал толпе, ища меня глазами. Я махала ему энергично, как сумасшедшая, вместе с сотнями фанатов, но он все-таки меня нашел, и на секунду наши взгляды встретились. А потом он исчез. Раз – и все.

Родители приехали в аэропорт, чтобы забрать меня и увезти в Висбаден. Всю долгую дорогу домой я молчала.

Моя первая машина. Элвис подарил мне этот «Корвейр» на выпускной

Следующие два дня я провела в своей комнате, закрывшись от остального мира; я не могла есть, не могла спать. Наконец мама не выдержала и сказала:

– Этим делу не поможешь. От того, что ты тут грустишь, он не вернется. Он уехал. У него новая жизнь, и у тебя должна быть новая жизнь.

Я заставила себя пойти в школу, но там меня окружили фотографы и репортеры, которые называли меня «девушкой, которую он бросил» и заваливали вопросами.

– Сколько вам лет, мисс Болье?

– Мне, э-э…

– Судя по документам, вы всего в девятом классе.

– Ну, да, это…

– Вы давно знакомы с мистером Пресли?

– Всего… несколько месяцев.

– Какие у вас с ним отношения?

– Мы… просто друзья.

– Он звонил вам после отъезда?

– Нет, но…

– Вы знали, что он встречается с Нэнси Синатрой?

– Что?

– Нэнси Синатра.

Почувствовав приступ тошноты, я извинилась и ушла.

Каждый день нам звонили из Штатов, предлагая посадить меня на самолет в первый класс (туда и обратно), чтобы я поучаствовала в той или иной телепередаче. Я на все отвечала отказом, как и на предложения европейских магазинов сходить к ним на интервью и фотосессию. Приходили сотни писем от одиноких солдат со всего света. Я привлекла их внимание, возможно, как солдатская возлюбленная. Также я получала много писем от поклонников Элвиса, некоторые были дружелюбными, некоторые – разочарованными: мол, возможно, они его потеряли.

Дни превращались в недели, я все больше и больше свыкалась с мыслью, что теперь Элвис встречался с Нэнси Синатрой и что он совсем меня забыл. Через три недели после его отъезда в три часа ночи зазвонил телефон. Я вскочила с кровати и побежала взять трубку и тут же услышала его прекрасный голос:

– Привет, детка. Как там моя малышка?

– Ох, Элвис, у меня все хорошо, – сказала я. – Только ужасно по тебе скучаю. Я думала, ты меня забыл. Все говорили, что забудешь.

– Я же говорил, что позвоню, Цилла, – сказал он.

– Я знаю, Элвис, но были фотографы и репортеры, и они заваливали меня вопросами, и… ох, Элвис, это правда, что ты встречаешься с Нэнси Синатрой?

– Постой, постой! Притормози, – сказал он, не сдерживая смеха. – Нет, это неправда, я не встречаюсь с Нэнси Синатрой.