Внезапно дверь распахнулась, и в зал ворвались наёмники, их мечи сверкнули в свете ламп, а на груди блестел символ Мерика. Их лидер, высокий мужчина с лицом, покрытым шрамами, ухмыльнулся, его голос был резким, как удар кнута.

– По приказу Клайва, вы все мертвы! – рявкнул он, и его люди бросились в атаку.

Рен вскочил, его меч вылетел из ножен с лёгким звоном, и он рубил с точностью молнии, первый наёмник упал с хрипом, второй отлетел, ударившись о стену. Марика бросилась вперёд, её кинжал мелькал в воздухе, и она спасла Рена, отразив удар, который мог бы стать смертельным. Айрин почувствовала, как паника сжимает её горло, но её тело среагировало быстрее разума: она подняла руки, и из её ладоней вырвался барьер света, сияющий и твёрдый, как стекло, защищая Альфреда, который замер в углу.

Она почувствовала, как её силы истощаются, как головная боль пронзает виски, но барьер держался, пока Рен и Марика не добили последних наёмников. Таверна затихла, только тяжёлое дыхание и запах крови наполняли воздух. Айрин опустилась на колени, её руки дрожали, и она почувствовала, как ревность кольнула её сердце, когда она увидела, как слаженно сражаются Рен и Марика, как будто они были созданы для этого.

Аргус помог ей встать, его рука была твёрдой, но тёплой.

– Нам нужно уходить, – сказал он, его хриплый голос был ровным, но с лёгкой насмешкой. – Эверин становится слишком опасным.

Они выбежали через чёрный ход, оставив таверну позади, и направились к окраине города, где ночь окутала их, как плащ. Айрин чувствовала, как её сердце колотится, но в груди росла решимость – она знала, что Клайв не остановится, и что их путь только начинается.

Утренний воздух Эверина всё ещё цеплялся за края её плаща, когда Айрин шагала прочь от города, следуя за Аргусом по узкой тропе, что вилась между холмами и ныряла в густую тень леса. Туман стелился над землёй, тонкий и белёсый, как дыхание умирающей звезды, смягчая очертания мира вокруг. Он приглушал звуки – мягкий хруст её изношенных башмаков по влажной траве, глухой стук посоха Аргуса, лёгкое позвякивание доспехов Рена. Запах города, едкий от дыма кузниц и сырости камня, постепенно растворялся, уступая место чему-то более живому, почти первозданному – терпкому аромату хвои, что витал в воздухе, и слабому, сладковатому дыханию цветов, пробивающихся сквозь мох. Солнце только-только поднялось над горизонтом, его лучи пробивались сквозь густой полог деревьев, отбрасывая длинные золотые нити света, которые дрожали на земле, словно живые. Эти тени тянулись к ней, как пальцы, зовущие в глубину леса, и Айрин чувствовала, как её сердце сжимается от смеси тревоги и предвкушения.

Её башмаки, пропитанные грязью после бегства из таверны "Серебряный Клинок", хлюпали при каждом шаге, и холод просачивался сквозь истёртые подошвы, заставляя пальцы ног поджиматься. Кожа на пятках натиралась, оставляя жгучую боль, но Айрин стиснула зубы, не позволяя себе замедлиться. В груди теплилась искра – не просто усталость или страх, а что-то новое, рождённое ночью у огня, когда слова Марики о боли и решимость Аргуса найти ответы смешались с её собственными мыслями. Она больше не была просто девочкой из Калмера, потерявшей всё в огне Эклипса. Теперь она была чем-то большим – носительницей, как назвали её эфирные в святилище, и это знание тяжёлым плащом легло на её плечи, согревая и пугая одновременно.

Аргус шёл впереди, его потрёпанный плащ колыхался на ветру, подметая траву, а посох в его руке глухо стучал по земле, отмеряя ритм их пути. Его широкие плечи были слегка сгорблены, как будто годы вины и мудрости давили на него, но в его походке чувствовалась уверенность человека, который знал этот лес, как свои ладони. Свет солнца играл на его седых волосах, выхватывая серебряные пряди, и Айрин заметила, как его пальцы то и дело сжимались на посохе, словно он ждал чего-то – угрозы или откровения. Рен шагал чуть позади него, его тёмные доспехи поблёскивали в утреннем свете, а меч за спиной покачивался в такт шагам, издавая слабый звон металла о ножны, который сливался с шорохом листвы. Его лицо оставалось непроницаемым, как вырезанная из камня маска, но Айрин уловила, как его взгляд скользил по сторонам, цепкий и холодный, выискивая тени между деревьями. Он был как натянутая струна – готовый в любой момент сорваться в бой, и эта напряжённость заставляла её собственные нервы дрожать.