– Я вижу, что вы про себя смеетесь над моими домыслами.

– Нет, что вы. Меня посещают такие же странные мысли и снятся такие же странные сны про Элоиз. И все же, Джулиана, нам следует как-то удостовериться, что мы способны сохранять разумность.

Джулиана недоуменно улыбнулась:

– Разумность? Вы действительно полагаете, будто все, что я чувствую и знаю каждой своей клеточкой, можно отнести к области разума? Кэти, вы ведь и сами это знаете, я же вижу. Поэтому не призывайте меня сохранять разумность. Трудно найти во всем этом хотя бы толику здравого смысла.

Я что-то пробормотала в ответ, соглашаясь. Конечно же, я была на ее стороне, это правда, но одновременно мне отчаянно захотелось уехать прочь из Роузлэнда. Сначала я купалась тут в неге, была окутана заботой, а теперь все это грозило перейти в бред и истерику. Похоже, что Джулиана оказалась еще более хрупкой, чем я. Я бежала сюда из Тэлланд Бэй, чтобы мы поддержали друг друга, но, кажется, это было ошибкой.

И в голове моей прозвучали слова Криса, пытающегося объяснить, почему он не хочет, чтобы я заночевала в Роузлэнде: «Дорогая, из этой затеи ничего хорошего не выйдет. Вы с Джулианой обе находитесь на грани: она – из-за смерти Элоиз, ты – из-за твоего собственного состояния. Я приеду за тобой…»

Теперь бы я с радостью поехала.

Энни с Эриком подали пирог из курицы с луком, такой вкусный, что меня сразу потянуло в сон. Мы с Джулианой поняли друг друга и более не поднимали тему Элоиз, хотя это давалось с трудом – каждой из нас приходилось обходить острые углы и недоговаривать что-то очень важное.

Но мы обсуждали обычные житейские вещи. Например, я с неподдельным интересом расспрашивала Джулиану – неужели она в самом деле каждый день соблюдает такие церемонии во время принятия пищи.

– Что вы имеете, виду? – улыбнулась Джулиана. – Человек должен есть каждый день.

– Нет, я имею в виду – все так формально, торжественно накрытый стол. Нет, это прекрасно – красивая комната, потрясающие блюда. Но в наше время люди принимают пищу проще. Не считая особых случаев.

– А разве сегодня не особый случай? Я обедаю в компании ближайшей подруги Элоиз. Впрочем, я немного лукавлю. Такой стол у нас накрывают исключительно в обед. Обед для меня всегда событие. А ужинаю я обычно перед телевизором во время новостей. Мне приносят на подносе яичницу или бобы с тостом.

Тут она улыбнулась.

– Чарльз пришел бы в ужас. Он все делал по правилам. Именно поэтому я считаю своим долгом хотя бы раз в день соблюдать эти самые церемонии. В память о нем, ради распорядка в доме и чтобы Энни с Эриком могли заняться своим привычным делом. Это поддерживает в них силы.

Потом Джулиана рассказала мне об Эрике – оказалось, ему целых девяносто лет.

– Мне неважно, если он не сможет больше работать – для настоящего ухода за домом я нанимаю девушек из Фоуи. Сейчас важнее присматривать за ним – я же за него в ответе. У него ни семьи, ни дома. Конечно же, он будет доживать свой век у меня, я никогда не попрошу его уйти. Энни, например, восемьдесят один, она еще живчик, и все же. Ну а мне-то всего семьдесят пять. Это место спокойно можно назвать домом престарелых.

Джулиана вдруг посерьезнела:

– Знаете, думала, что, вот, через несколько лет перепишу все это на Элоиз. Денег у нее было бы предостаточно, можно было бы нанять прислугу, чтобы ухаживать за нашей престарелой троицей, – добавила она со смешком.

– Но вы и сейчас можете нанять людей.

– Да, конечно. Придется. Найму прислугу, чтобы ухаживать за моей прислугой. И за мной. Не самая приятная перспектива, но неизбежная.