Спустя несколько, наверно, недель я в очередной раз собрался в Мисти Маунд на встречу Холлоуэю старшему. В этот раз меня никто не встретил. Служанка проводила меня через столовую к кабинету главы дома, и мы со стариком закрылись там для обсуждения необходимости поимки Рональда. Это нужно было сделать раньше, чем его арестуют за неуплату долгов и налогов другие государственные органы. Если парень не вернется в город и лично не займется уплатой всего, что полагается, даже его отец может пострадать и остаться ни с чем. Но старику было явно жальче сына чем свое состояние. Он все отнекивался, упрашивал меня что-нибудь придумать или сделать, будто я должен стереть долги сына с банковских справок или решить, что полиции пора переставать за ним охотиться. Мне стало его искренне жаль: он не может даже оплатить долг сына без него.

Я как раз объяснял это Артуру, когда мы вдруг услышали скрип досок на втором этаже. Я не смог к этому привыкнуть и вздрогнул от испуга. Затем грохот пробежал по лестницам. Мистер Холлоуэй тут же начал успокаивать меня:

– Это только слуга, мистер Сомерсет. – заверил он.

Я бы и сам рад проигнорировать этот шум, не ощущайся он в таком старом, обветшалом доме так остро и ясно. Я попытался продолжить разбирать бумаги, лежащие передо мной на круглом придиванном столике, а хозяин спокойно закурил трубку после этой фразы. Через пару минут я вновь услышал топот, а затем чей-то голос рядом с дверью. По спине побежали мурашки. Внезапно просто слова переросли в пение. Женский, высокий и приятный голос разлился по пустым коридорам дома в какой-то грустной песне про море и ворон. Мои уши и комнаты поместья одна за другой налились прекрасным завораживающим, если не гипнотизирующим, пением. Я совсем отвлекся от работы и заслушался. Видимо, заметив это, мистер Холлоуэй отложил трубку и суетливо поковылял к двери. Я оставаясь в своем кресле нагнулся к дверному проёму, чтобы посмотреть, что происходит. В голову закралась надежда, что это младшая дочь сейчас предстанет перед отцом в стенах столовой и я наконец-то смогу ее рассмотреть. Мистер Холлоуэй быстро открыл дверь.

– Эльма, дорогая! Сейчас не тот час. Не видишь, у меня гость? – вскрикнул Артур грозно. – ты, наверняка, его смутила.

Я решился привстать, желая высказать уважение младшей леди дома. Это правда она была, та самая девушка с фотографий, босая, в белом сарафане выше щиколоток, с распущенными и растрепанными волосами, даже слишком длинными для такой крохотной и маленькой фигурки. Она, опустив голову, покачивалась из стороны в сторону. Пение прекратилось только старший Холлоуэй закончил фразу.

– Нисколько, мистер Холлоуэй. – я решил вступиться. – Мисс. – я поклонился.

Признаться, я уверен, что выглядел крайне нелепо. Не знаю, почему, я обомлел от вида девушки. Было одновременно жутко и неудобно, я не знал, куда направить взгляд, чтобы не смущать недовольного отца еще больше.

– Сомерсет, пожалуйста… – вздыхает мистер Холлоуэй с явным раздражением в голосе. – Эльма, поди к матери.

Тут Эльма подняла голову и ее взгляд ее серых глаз пронзил меня. Она прямо посмотрела в мою сторону, не моргая и не произнеся ни слова. Я замер. Она приоткрыла рот и направилась ко мне, но в проеме путь ей преградил мистер Холлоуэй, не давая переступить порог. Он мягко уперся своей рукой ей куда-то под ребра, и она замерла, так и не приблизившись ко входу. Повисла тишина. Я сглотнул, все мое тело сковала дрожь. В голове еще звенел ее чарующий голос, а на коже волнами задубели волосы и пробежали мурашки. С чего бы это? Я испытал такой страх перед простой девушкой? Или это возбуждение, не подобающее с моей стороны по отношению к леди такого происхождения?