Меня снова накинули мысли и воспоминания. Какая же она была красива, молода, перспективна. Была бы она жива, прямо сейчас я не сидел в одиночку и не смотрел этот фильм. А читал бы с ней любовные романы, слушал музыку на патефоне, или вместе писали стихи. Где-то на полке рядом со своими располагался маленький сборник с ее творениями. И уйдя так рано, оставив меня одного, вместе с этими стихами, книгами, платьями и украшениям, она теперь порхает на небесах и наверняка смотрит на меня, удивляясь, что я с собой сделал. Извини меня, Эллис. Я не хотел этого. Видимо, судьба так распорядилась. Мне было очень больно это вспоминать. Мысли нельзя выключить – они текут течением, которое не остановишь даже самым тяжёлым камнем или самой высокой горой. Ничего, со временем, всё пройдёт. Время лечит. Или, может быть, калечит, не знаю. Посмотрим.

Взрывы и выстрелы привели меня в чувства. Я перестал думать и продолжил смотреть фильм. Но её имя всё равно звучало в моей голове. Совсем отчаявшись, я выключил телевизор и пошёл спать. У меня больше не было желания его смотреть. Испортилось настроение. Хотя, было ли оно…

Лёг на кровать. Подушка, на которой когда-то лежала голова Эллис, до сих пор пахнет ее       духами и приятно пахнущим шампунем. Я старался её не трогать и не лежать на ней. Боялся, что этот запах пропадёт. Это было единственное, что осталось от Эллис, кроме домашней библиотеки и платьев. Мне советовали отдать их, но я отказался. Это память, а её продать нельзя. Спустя десять минут я заснул. Вот так и проходят отныне мои дни. Во сне я смог отдохнуть. Но не в этот раз.

Мне приснилась Эллис.

Я очутился в каком-то большом просторном помещении – без краев, границ и барьеров. Комната была квадратной. Совершенно белой. Без теней, без швов на стенах – как будто вырезанной из цельного куска молока. Даже пол сливался со стенами в одной гладкой, безжизненной плоскости. Пройдя немного дальше, я увидел маленького котенка. На нём был надет красный бантик. Увидев меня, котёнок куда-то убежал. Где-то левее меня открылась дверь, за которой была пустота. Абсолютная, полная пустота. Котёнок убежал в неё. Следы его маленьких лапок остались на полу, но позже пропали.

Подойдя к двери, я почувствовал, что из темноты доносится холод. Мне стало страшно. Не стал туда заходить. Лучше буду сторониться от греха подальше. Не понимаю почему, но меня окутало чувство тревоги. Сердце зашевелилось а руки задрожали. Было ощущение, что кто-то подошел сзади ко мне. Повернувшись, я увидел Эллис.

Худая, с тонкими, почти хрупкими руками и ногами, она напоминала изящную фарфоровую куклу. Её бледная кожа редко покрывалась румянцем, разве что от смущения или нежности. Серо-голубые глаза блестели, как вода под солнцем, а черно-красные волосы развевались на ветру. Она обожала своё белое платье в красный горошек, подпоясанное узким ремнём, и красные туфельки, которые часто снимала, едва пройдя несколько шагов. С улыбкой на лице она начала медленно подходить ко мне.

Спустя минуту, Эллис была в нескольких шагах от меня. Увидев её, я сдвинулся с места, чтобы обнять. Приблизившись, мы оба подбежали друг к другу с раскинутыми руками и вскоре крепко обнялись. Крепких запах цветочных духов Эллис бил мне прямо в нос, а её гладкие руки ласкали мою спину. Постояв так несколько секунд, мы взяли друг друга за руки и пошли медленным шагом. Не знаю куда. Просто пошли.

– Эллис… – осторожно сказал я.

– Да? – звонко спросила она меня.

Как же давно я не слышал этот ангельский голосок. Именно его мне не хватало в последнее время. Последний раз я слышал его в больнице, когда Эллис кашлянула перед моим уходом. Тогда я не знал, что именно этот день станет последним в её жизни. Я продолжил.