– Чудеса… – пробормотал я.

Вокруг послышалось хихиканье, похожее на звон колокольчиков.

– Это не Чудеса, – смеялись голоски. – Это Бесконечность, а Чудеса – мы!

– Здравствуйте, – ответил я и с удивлением обнаружил кое-кого ещё. – А ты что, Время? Скажи, ты движешься здесь?

– Узнал меня? Я могу двигаться, а могу и нет. Здесь возможно всё, что только представишь.

Я потрудился представить чашку чая, и она сразу возникла рядом. Однако делать глоток оказалось необязательно – любой вкус можно почувствовать и так.

Меня мучил вопрос:

– Как долго я буду здесь? Моё тело умирает от голода.

– О, – заверила меня Идея, – это не беда. Беда, скажи же, это не ты?

– Да, – раздался заунывный голос, – это Смерть, а не я. Но отсюда-то ничто не исчезает. Скажи же, Исчезновение?

Я обвёл взглядом собравшихся.

– В таком случае всем здравствуйте.

Затем я посмотрел на ту, что заполняла всё вокруг.

– Бесконечность, и ты здравствуй.

Она бесконечно смотрела на меня. Всё здесь существовало в виде идей, и моя душа тоже оказалась идеей. Мы сами – идеи, как ни странно. Каждая ваша мысль и вы сами находитесь в мире, куда я попал. Вне времени. Бесконечно.

В зале стояла прерываемая бульканьем тишина. Сегодня настала моя очередь мыть посуду. Делать это приходилось в чудовищном осознании, что я – старуха из сказки про золотую рыбку. Тоже ого-го как замахнулась, и что в итоге? Есть лишь одна разница: моё корыто – пластиковое. Потому что наступил XXI век, а тут даже обыкновенного водопровода нет.

На исследовательской станции жили семь человек. Из женщин – я, Саша и беременная Валя. Замкнутый Анатолий сидел у себя в комнате. На диване расположился Игорь. Он лежал, закинув ногу на ногу, и читал электронную книгу. У него там либо что-то научно-популярное, либо фантастика, как всегда. Николай сидел за столом, сосредоточенно вытачивая фигурку из дерева, – это его хобби. Сейчас по расписанию отдых, поэтому мы и мужчины не на рабочих местах.

Возьмёт ли кто-то из них меня замуж? Как невыносимо одиночество! Вроде бы и есть рядом люди, а хочется кого-то гораздо более близкого, чем они, фраз более осмысленных, чем «привет» и «пожалуйста». На мои глаза навернулись слёзы, и я стала шоркать тарелку так ожесточённо, как будто хотела вместе с жиром стереть эмаль. Нужды в этом не было никакой, обед ничего особо не испачкал: это были обычные водоросли и кусок свежего искусственного мяса прямо из-под 3Д-принтера.

– Ты вот-вот расплещешь на себя, – раздался голос Егора. – Надень хоть фартук…

Он такой надёжный и заботливый. Мы с Егором – лучшие друзья, и то, что он здесь, – моё достижение. Именно я предложила ему полететь в экспедицию… Но стоило ли это делать? Наверняка он тоже разочарован и несчастен.

Фартук надевать не хотелось. Если отойду от корыта, то есть таза, то все увидят мои заплаканные глаза и порекомендуют тесты на психологическую стабильность.

– Спасибо, – ответила я подавленно, – просто буду аккуратней.

Зал снова погрузился в тишину.

Я приступила к вилкам, когда Николай прочистил горло.

– Ну что, праздновать будем? – спросил он.

И тут я осознала масштаб своей забывчивости. На Земле ведь сегодня тридцатое декабря! Новый год уже завтра! Какая драма: главный праздник не вызывал больше ни капли предвкушения. Серость, апатия – моя жизнь стала заполнена ими, и остальные наверняка чувствовали то же самое.

Кто бы мог подумать, что всё так получится! Раньше колонизация Марса казалась мне чудом. Я жила уверенностью, что хорошо будет где-то вдалеке, а не здесь и сейчас… И вот попала сюда, но здесь снова тоска и депрессия, а радость и праздник остались там, на Земле. Чудес не бывает.