С этой мыслью я улегся на ровную жесткую широкую кровать Роксаны. Попробовал отвлечься чтением, но на этот раз оно оказало эффект снотворного: через три минуты, не заметив, как закрылись глаза, я едва не уронил «Киндл» себе на грудь, и последним осознанным движением отложил читалку на тумбочку. Потом – подушка и темнота. Мне снились чайки с утюгами.

Наутро, стоя в ванной перед аккуратной дизайнерской раковиной, я сонно водил взад-вперед зубной щеткой и думал все о том же. Череда мыслей лениво повторялась и повторялась, как поезд игрушечной железной дороги ползает по своему скучному неизменному кругу. Вариаций в мыслях было минимум. Их не стало больше и когда я спустился вниз, и нашел в кухне обещанный горячий кофе: Клаудия уже встала, но ее нигде не было слышно. Новых мыслей не прибавилось и с первой сигаретой, выкуренной с кружкой кофе в саду за столиком под растянутым тентом. Было около десяти, солнце начинало раскалять воздух.

Все так же сонно и лениво я проверил, высохли ли плавки и полотенце, вывешенные накануне во дворике. Разумеется высохли. И тут до меня дошло. Какого черта? Чего я сомневаюсь? Вчерашний новый знакомый – такой же живой человек. Если что-то пойдет не так, остров настолько же мой, как и его. Что до нудизма, то чьих тут взглядов избегать? Нет ни одного человека в округе, с кем есть шанс встретиться снова в ближайшие лет тридцать. В то же время мне предлагают попробовать то, чего я не делал раньше. И если бы не предложение Эли, неизвестно когда еще я решил бы примерить костюм нудиста. Так почему бы и не сейчас? Почему не подставить себя солнцу без остатка, и не прятаться ради этого, уезжая и уплывая, черт знает куда? Здесь, на острове, где-то под боком – территория договора и свободы: свободы побыть без тряпок в натуральной среде моря и песка, и договора не нарушать в этой среде неприкосновенность друг друга. Так почему бы не оказаться под ультрафиолетом без лишних преград, и не предпочесть раз в кои-то веки псевдоцеломудренным остаткам древних социальных предписаний еще более древние предписания природы, которым десятки тысяч лет назад следовали сотни поколений первобытных предков, и которым продолжают следовать все без исключения остальные биологические виды на планете?

Так получи же удовольствие! – сказал я себе. Правда, оставался шанс, что Эли не появится. Жизнь учит, что чем детальнее представляешь будущее, тем меньше будет реальность похожа на фантазии. Поэтому на день был готов и план Б: я налил в термос холодной воды, развернул в интернете карту старого города и наметил места, которые собирался обязательно посетить. В десять часов открывался день на бирже, и, взглянув на графики, я прикинул также варианты действий для начала торгов.

Торги стартовали. Акции ТГК-1 подскочили на полтора процента, ФСК ЕЭС притормозила начавшийся было рост, Мосбиржа приближалась к верхушке ценового коридора, скоро надо будет закрывать сделку. Интер РАО колебался ниже уровня открытия моей позиции, Сбербанк продолжал невнятный боковик. Обычное утро без взлетов и падений. Надо было подождать и последить, что будет дальше. Ближайший час – время принятия решений на первую половину дня…

– Алекс! – раздался с первого этажа звонкий голос Клаудии.

– Я наверху!

– Пришел Эли, он ждет тебя внизу!

Я чертыхнулся про себя. «Соседский мальчик зовет поиграть в песочнице, давай живее сынок!» Вот что это напоминало. Я проверил торговые ордера и со вздохом выключил ноутбук. Через пару минут спустился во двор с рюкзаком, заполненным лишь на треть.

Эли стоял посреди двора, запрокинув голову, и жадно вливал в себя воду из большой пластиковой бутылки, не касаясь ее губами. Вода лилась из горлышка прямо в открытый рот. Покосившись уголком глаза в мою сторону, он заглотил еще добрую треть литра, потом шумно выдохнул и торжественно произнес: