«Я сегодня потратил слишком много драгоценного, чтобы лишиться последнего», – решил паучок и отпустил лапки.

Паутина тут же подбросила его на потолок, и он спрятался в щёлке. «Бе-бе-бе-бе», – сказал паучок испуганно, но его опять никто не услышал.

Понятное дело, что не услышал: Шиш и мышка гонялись за клубком по всей горнице. Шиш развёл руки в стороны и, широко ступая ногами, загонял глупый клубок в угол. Мышка сделала то же самое. Ещё чуть-чуть, и они его поймают. Клубок прижался к стенке и…

Шиш получил клубком в лоб и упал на пол, почти как веник – плашмя. Мышка вцепилась в клубок когтями и зубами.

– Пофался! – смогла произнести она.

И клубок кубарем покатился вместе с мышкой по полу. Они ударились о дверь, отчего та со скрипом отворилась, и выкатились на крыльцо.

Шиш смог только перекатиться на живот, паучок спустился в дверной проём. Они оба видели, как клубок из мышки и ниток катились по дорожке к лесу.

– Всё! Опять ничего не вышло, – посмотрел Шиш на паучка и досадно махнул рукой. – Пятый уже! – он вдруг превратился в сгорбленного старичка и зашаркал ногами к лавке.

«Бе-бе-бе-бе», – сказал паучок огорчённо и поднялся уже привычным путём в родную щёлку.

Шиш долго смотрел в окно, потом, что-то пробурчал себе под нос, огляделся – и его глаза округлились до размера блюдца. Какой беспорядок в горнице! Всё было не просто разбросано, а разворочено, раскурочено и перепутано. Что скажет сказочница, когда вернётся?

– Чистюля! – крикнул он.

Но веник не ответил. Он даже не пошевелился, так его припечатал к полу клубок.

– Э-хе-хе-хе-хех, – поохал Шиш и поднял его. Вытащил из кармана большой гребень и заботливо начал расчёсывать Чистюле метёлку, аккуратно укладывая веточку к веточке.

Затем в режиме «ручной уборки» Шиш принялся наводить порядок. После такого погрома придётся трудиться часа три – не меньше. Одной паутины на сто лет вперёд хватит. Он поставил и уложил всё на свои места. Смёл последнюю паутину, что очень не понравилось паучку. Поправил занавески, выбил половик, расстелил его, как и должно быть, у лавки.

Домовито всё оглядел:

– Ни пылиночки, ни сориночки!

Ему понравилась работа, и он решил отдохнуть на крылечке. Погода была хорошая. Солнышко только-только начинало подниматься из-за горизонта – красота! Птицы щебетали о своём весёлыми голосами, цветы благоухали тем нежным ароматом, который бывает только ранней весной. «Пух» – послышалось где-то рядом, «пух-пух» – это взрывались почки после долгой зимы. Они уловили тепло солнышка и выбросили напоказ своих деток – листики. Нежные, липкие, те потягивались и росли.

– Не по дням, а по часам, – сказал Шиш, глядя на эту малышню, и в складки у его глаз забралась доброта.

У леса, на дорожке появилось небольшое облако пыли. Оно приближалось и росло.

– Гм. Сказочница так не ходит. Что же это за чудо-юдо такое? Может, мой брат Водомёнок? Но ему столько пыли не поднять, он больше по воде специалист.

Шиш сузил глаза. Чтобы лучше разглядеть, он приложил ладонь козырьком ко лбу и вгляделся вдаль.

Его глаза опять начали расширяться. Он увидел, как мышка бежит по дороге к дому, на ней сидит клубок, от него тянется ниточка с бантиком на конце, а за ними несётся огромный, пушистый, усатый, необычной расцветки кот!

Это был кот Матвей. Который родился недалеко от сказочного дуба, в доме, где его очень любили. Вся кошачья семья обожала сказки, поэтому маленькому котёнку их читали не только на ночь, но даже на день и на утро. Его прапрадедушка был тем самым котом, который «пойдёт направо – песнь заводит, налево – сказку говорит».