Это, разумеется, было совершенно невозможно. Она не совершила кругосветного путешествия, с боями проложив себе путь вдоль самой южной оконечности Южной Америки и обнаружив новый путь в Тихий океан. И тем не менее она могла быть превосходной мореплавательницей и без подобного героизма.

– Я приму ее вместе с остальными придворными. – Пусть при этом будут все, кто находится во дворце. – В присутственном зале.

Хелена поспешила прочь, оставив меня размышлять о подлинных целях, с которыми явилась сюда эта женщина. Теперь с моим шестидесятым днем рождения будут связаны неожиданные воспоминания, так что его я уж точно не забуду.

Я ждала на троне в присутственном зале. Длинная череда окон была призвана дать мне возможность хорошенько разглядеть Грейс О’Мэлли. Наспех собранные придворные выстроились по обе стороны прохода, точно певчие на хорах: всем было до смерти любопытно своими глазами увидеть знаменитую женщину. А что ожидала увидеть я? Замарашку со спутанными волосами в волчьей шкуре? Или в пиратской одежде: мужских брюках и ботфортах?

– Грания О’Мэлли, – возвестил церемониймейстер. – Грейс О’Мэлли.

Дверь распахнулась, и в зал вступила рослая рыжеволосая женщина в красивом платье. К ней подошли двое моих гвардейцев, и капитан приказал произвести церемониальный обыск. Она вытянула вперед руки, чтобы облегчить им задачу.

– Кинжал! – закричал один из них и выдернул его из ножен.

Остальные гвардейцы обнажили шпаги и направили их в ее сторону.

– Вы явились ко мне с кинжалом?

Не собиралась же она напасть на меня при стольких свидетелях? Она молча смотрела на меня и ничего не отвечала. И тут я сообразила, что она не говорит по-английски. Ну разумеется. Я перешла на французский, но ответом мне был все тот же непонимающий взгляд. Тогда я попробовала обратиться к ней на валлийском, надеясь, что наконец-то нашла человека, с которым смогу поговорить на нем. И тут неудача.

– Есть здесь кто-нибудь, кто говорит по-ирландски? – спросила я. – Может, вы, Фрэнсис?

Бэкон, кажется, знал все на свете, так что я не удивилась бы, заговори он на этом языке. Он сделал неуверенную попытку произнести пару фраз. Потом заговорила она. Голос у нее оказался низкий и звучный.

– Ваше величество, она знает латынь, – с облегчением сказал Бэкон. – И спрашивает, говорите ли вы на ней.

– Разумеется, говорю! – И только что провела всю вторую половину дня, думая на латыни; весьма кстати. – Фрэнсис, сможете переводить для придворных?

Тот кивнул.

– Зачем, мистрис О’Мэлли, вы тайком пронесли в этот зал кинжал? – спросила я.

– Я не таилась, ваше величество. Я ношу его совершенно открыто. Он нужен мне для самозащиты. Желающих убить меня вовсе не так уж и мало.

– В Ирландии – возможно, но не здесь.

Я слышала, что на нее было совершено несколько покушений, но в Ирландии все постоянно пытались убить своих врагов. Грейс перехитрила и переиграла всех своих убийц.

Она улыбнулась мне, продемонстрировав полный рот ослепительно-белых и крепких зубов.

– Здесь, там, повсюду.

– Можете подойти к трону, – кивнула я.

Она приблизилась ко мне, но, дойдя до того места, где ей полагалось поклониться, как ни в чем не бывало прошла дальше. Гвардейцы ухватили ее за локти и остановили.

– Вы забыли склониться, как надлежит перед государыней, – напомнили они.

– Я не забыла, – отрезала она. – Но я не склоняюсь перед вами как перед королевой Ирландии, ибо я не признаю вас таковой. Я признаю ваше владычество единственно как королевы Английской.

– Тогда поклонитесь королеве Английской как гостья, а не как подданная.

Раны Господни, она испытывает мое терпение!