Танцующим парам было довольно тесно. Кто-то нечаянно толкнул Элизу, налетев на нее со спины.

– Pardon, – произнес лорд Дэллингем и, крепче обхватив стан своей дамы, замедлил вращение, чтобы она могла восстановить равновесие.

«Он в самом деле приятный человек и превосходный танцор, – подумала Элиза. – К тому же недурен собой. Уж не влюбиться ли мне в него?»

Друг Франца тоже танцевал отлично, но с ним Элиза не ощущала того приятного спокойствия, которое чувствовала, вальсируя с английским лордом. Филипп фон Хоэнхорн почти не разговаривал с ней, и близость его тела казалась ей несколько… пугающей? Он излучал что-то такое, отчего у Элизы делалось холодно в животе, а сердце билось быстрее. Это чувство напоминало ей тревогу, хотя тревожиться было решительно не о чем. С какой стати ей бояться этого молодого барона? Он друг ее брата, ведет себя учтиво и даже обменялся с ней парой слов, чтобы нарушить суровую молчаливость их танца.

И все же Элиза была рада тому, что на следующие танцы ее ангажировали другие господа. Когда настала очередь брата танцевать с ней галоп, он спросил:

– Ну как, сестрица? Ты довольна?

– Очень! – просияла она. – Здесь чудесно!

Франц кивнул, улыбнулся, и они, подпрыгивая, помчались через залу. После галопа Элиза почувствовала легкую усталость и была рада, когда к ней подошла Анна. Энергически обмахиваясь веером, юная графиня тут же сказала подруге:

– Мне нужно побыть немного на свежем воздухе. К тому же я бы хотела показать тебе первые страницы.

Глаза Анны заблестели, отражая блеск празднично освещенной залы.

– Твоего романа? Они с тобой?

Элиза кивком указала на свой ридикюль.

– Идем, отыщем тихий уголок, и ты скажешь мне, нравится ли тебе первое письмо.

Барышни покинули бальную залу и, пройдя немного по коридору, увидели слегка приотворенную дверь. Анна осторожно заглянула внутрь.

– Никого! Давай войдем сюда. Ну же, показывай скорее!

– Подожди, дай усесться, – сказала Элиза, опускаясь на бордовое канапе, стоявшее у стены.

Комната, в которой подруги расположились, служила читальным кабинетом, где посетители курзала, уставшие от суеты и многолюдья, могли отдохнуть с газетой или журналом в руках, а заодно узнать, что творится в мире. Предлагались по большей части французские издания, но были, разумеется, и немецкие, а также несколько английских. Элиза знала об этом от отца, охотно проводившего здесь свободные часы. Помимо канапе в комнате имелись удобные кресла, стулья с прямыми спинками и столики.

– Утомительное занятие – танцевать так долго, – заметила Анна, садясь рядом с Элизой. – Впрочем, это в тысячу раз лучше, чем скучать в стороне.

– Спору нет. Ну так вот те три страницы, что я успела написать. Читай, – сказала сочинительница и не без волнения стала ждать вердикта подруги.

Наконец Анна подняла глаза и лучезарно улыбнулась.

– Это же чудесно! – воскликнула она и театрально вздохнула. – «Губы, подобные лепесткам розы» – очаровательно! А в конце эта прелестная сцена с другой влюбленной парой…

– Так тебе понравилось?

– Ах, не то слово! Только ведь это не начало истории?

– Я еще и сама не знаю.

– Надобно непременно написать о том, как они познакомились и как она по его взгляду поняла, что в нем вспыхнуло чувство.

– Гм… Я думала рассказать об этом в следующем письме. Как бы оглядываясь назад.

– Так, конечно, тоже можно, – возразила Анна. – Но я, откровенно говоря, все же предпочла бы сопереживать влюбленным с самого начала: от первой встречи до первого поцелуя.

– Гм… – опять произнесла Элиза.

– Не могла бы ты чем-нибудь предварить это письмо? Хотя, разумеется, не обязательно рассказывать обо всем строго по порядку.