Лайза сделала шаг ближе и похолодела. На каждом лице была отметка. Красные кресты перечеркивали лица Пасифики и Инди. Она невольно сжала кулаки.

Лайза чувствовала, как по спине пробегает ледяной холод. Она хотела выбраться отсюда как можно быстрее. Сердце колотилось, пока она осматривала помещение, ее мысли метались. Снова игра? Но что-то было не так. Голос Анонима молчал. Если Линда и Джордж выбрались, значит, правила изменились. Или же они никогда не были такими, какими казались?

Она шагнула к двери, с силой дернула ручку. Дверь поддалась на пару сантиметров, скрипнула, но тут же застопорилась. Лайза прильнула к щели, вглядываясь в коридор, тот самый, который она видела бесконечное количество раз, но теперь его словно поглотила разруха. Пыль висела в воздухе серым туманом, по полу были разбросаны обломки, а стены казались исписанными невидимыми трещинами. Тусклые лампы едва тлели, изредка мигая, будто умирая на ее глазах.

– Эй! – крикнула она в пустоту.

Ответом было только ее собственное эхо. Глухое. Бесконечно далекое.

Она снова толкнула дверь, на этот раз всем телом. Бесполезно. Паника поднималась, но Лайза стиснула зубы. Она развернулась, подбежала к столу с мониторами, вглядываясь в пульты управления. Слишком много кнопок. Слишком много возможностей все испортить. Может, здесь есть та, что откроет дверь? Или хотя бы намекнет, как выбраться?

Перелистывая взглядом панели, она запомнила положение тумблеров и начала хаотично нажимать на кнопки. Мониторы замигали, один из них сменил изображение на коридор. Но теперь камера показывала нечто еще более тревожное: кто-то двигался в темноте.

Лайза рванулась обратно к двери, вцепилась в край, снова пытаясь ее открыть.

– Кто там?! – ее голос дрожал. – Помогите!

Шаги за дверью ускорились. Хруст стекла под ногами, дыхание, прерывистые голоса. Кто-то… нет, несколько человек. Она слышала, как их обувь скользит по пыльному полу.

– Помогите! – голос ее дрожал, перескакивая на истеричные нотки. – Я застряла!

Пауза. И потом – голос.

– Лайза?

Она замерла.

– Джини? – голос сорвался.

– Да, – голос звучал странно, хрипло. – И… Пасифика.

Мир на мгновение потерял четкость.

– Что? – только и смогла выдавить она.

– Лайза, держись. Здесь завал, мы не можем открыть дверь, – это уже был голос Пасифики. – Но мы что-нибудь придумаем.

Лайза крепче вцепилась в край двери. Ее пальцы побелели.

– Пасифика… это реально ты?

Пауза. Затем тихий, почти ледяной ответ:

– А ты точно Лайза?

Ее пробрало до мурашек.

– В смысле? Конечно, я это я!

– Тогда докажи, – голос Пасифики был слишком спокойным. – Какие сапоги ты хотела у меня украсть на втором курсе?

Лайза моргнула. Да уж, этот вопрос могла задать только Пасифика.

– Maison Margiela Tabi. Винтаж, лимитка, бежевый телячий мех, кашемировая подкладка. Единственная пара, которую я видела за всю свою жизнь. Ты их спрятала, потому что знала, что я готова была их украсть.

За дверью повисла тишина. Затем выдох.

– Окей. Это точно ты.

Послышался скрежет – девочки начали разбирать завал.

Через пятнадцать минут Лайза наконец оказалась на свободе. Она моргнула, пытаясь осознать, что перед ней стоят две живые, настоящие подруги – Пасифика и Джини. Настоящие. Не манекены, не записи с мониторов, не кошмары, а живые люди.

– Это… вы?.. – прошептала Лайза и тут же расплакалась. – Боже, я думала, вы умерли. Я думала, я… я потеряла вас.

Она бросилась вперед, обняла их обеих. Неуклюже. Сильно.

Тела соприкасались, дыхание сбивалось, ладони дрожали. Это был не сон. Не иллюзия.

– Ты плачешь? – хмыкнула Джини, но голос у нее тоже срывался. – Офигеть, Лайза Трейсон плачет. Надо это записать.