– Ты же сказала берите что хотите. Мне никто еще бесплатный шопинг не предлагал, – Лайза печально повесила платье обратно.

Пасифика, сидя на низком пуфе, расстегнула сумку, проверяя, все ли у нее на месте.

– Если мы хотим спрятаться, нужно место поближе, чем Беверли-Хиллз, – заметила она. – Какие варианты?

– Можем затаиться прямо здесь, в «Флойдс», – предложила Джини, садясь напротив.

Дейзи вернулась с подносом, на котором стояли четыре кружки, из которых поднимался аромат густого, насыщенного кофе.

– Я случайно подслушала ваш разговор, – начала она, ставя поднос на прилавок. – У меня есть один вариант. Старый дом в пригороде. Бабушка умерла несколько лет назад, но дом остался.

– Отлично, – Пасифика подалась вперед. – Сколько до него ехать?

– Около часа от Нью-Йорка.

Лайза выгнула бровь.

– А бабушка умерла в доме?

– Лайза! – резко оборвала ее Джини.

– Прости… – пробормотала Лайза, отворачиваясь.

Дейзи промолчала.

– Если все готовы, выдвигаемся, – сказала Пасифика, подхватывая свою сумку.

Они молча направились к выходу, тщательно оглядываясь по сторонам. Когда двери бутика захлопнулись за ними, все, что осталось в помещении, – это запах дорогого парфюма, остывающий кофе и ваза с белыми лилиями, которые вдруг показались слишком траурными.

Секрет, интрига и пропажа

Сон не приходил. Каждый раз, когда Линда смыкала веки, в сознании вспыхивали картины заточения: глухие стены кукольного домика, зацикленное видео за окном, ледяная вода, стекающая с потолка, и этот голос – насмешливый, проникающий в самые темные уголки разума. Она резко открыла глаза, глядя в темноту комнаты. Дыхание сбилось.

Она привстала и сразу же взвизгнула. В глубине комнаты сидел Нейт Ньюман, наблюдая за Линдой из темного угла. Свет луны отражался на его лице, выделяя напряженные скулы и глаза, которые казались слишком темными.

– Нейт! – тяжело дыша, прошептала Линда. – Что ты тут делаешь?

– Извини, – его голос был хриплым, будто он не спал уже несколько суток. Он поднялся с кресла и подошел ближе. – Мне нужно с тобой поговорить.

Линда села, поджав ноги под себя, и включила настольную лампу. Желтый свет сделал его лицо еще более уставшим, с тенями под глазами и жестким выражением. Она похлопала по краю кровати, приглашая его сесть.

– Линда, этот разговор будет очень серьезным, – он замолчал, словно собираясь с мыслями.

Линде в нос ударил ужасный аромат перегара. Виски. Дорогой, насыщенный, явно не из ближайшего супермаркета. Что-то в его взгляде заставило ее напрячься.

– Нейт, ты меня пугаешь… – она потерла колени через одеяло, стараясь сохранить спокойствие.

– Я знаю про игру. Про ту, в которую вас втянули, – он говорил медленно, осмысленно. – Знаю про убийство Донателлы и про то, что вы к этому причастны. Потому что… я участвовал в этой игре.

Линда сглотнула. Услышать такое было неожиданно, особенно от Нейта, который всегда казался ей просто милым, забавным парнем, который бы и мухи не обидел. Но сейчас перед ней сидел человек с потемневшими от злости глазами и голосом, в котором звучала горечь.

– Но… – начала Линда, но он не дал ей договорить.

– Знаешь, почему я согласился играть? – Нейт горько усмехнулся. – Потому что вы были ужасными. Ты, Лайза, Вирджиния… Все эти игры, ваши маленькие жестокие забавы… Вы топили людей, как будто это было чем-то нормальным. Я видел, как вы доводили девчонок до слез, как смеялись над теми, кто слабее. Вам казалось, что мир принадлежит вам.

Он вздохнул, опустив взгляд на руки, которые сжал в кулаки.

– Я смотрел, как вы унижали людей, как разрушали их жизни. Вы сделали мою сестру изгоем. Ты даже не вспомнишь ее имени, правда?