В дверь позвонили, и Элис вышла в коридор, чтобы встретить мужа.

– Привет, милая, – Альберт зашел в дом и, следуя своей неизменной традиции, чмокнул ее три раза в губы.

Пока Альберт снимал пальто и ботинки, Элис закрыла за ним дверь.

– Как дела на работе? – спросила она, изображая в голосе заинтересованность.

– Очень устал, – сухо ответил Альберт, развязывая галстук.

У них в бюро не было строгого дресс-кода, и Феликс не раз напоминал ему об этом. Но Альберт не мог пойти наперекор своим привычкам и единственный во всем офисе носил костюм и галстук. Он и в обычной жизни одевался довольно формально – шкаф Альберта ломился от светло-голубых и белых рубашек в тонкую полоску, однотипных футболок-поло, клетчатых кардиганов, которые давно вышли из моды, и пары-тройки неотличимых друг от друга твидовых пиджаков, оставшихся у Альберта еще со студенческих времен. С пиджаком Альберт не расставался даже в теплую погоду: он объяснял эту странную привязанность своей старомодностью, но Элис знала, что в действительности Альберт просто хочет скрыть дряблый живот, которого он очень стеснялся, но не делал ровным счетом ничего, чтобы от него избавиться.

Элис помогла Альберту раздеться и проводила в спальню, где он уселся на кровать, потирая затекшую шею, пока она убирала его вещи обратно в шкаф. У Альберта была щепетильная любовь к порядку: следуя его указаниям, Элис расставляла вещи по цветам и складывала симметричными стопками. Каждый вечер, перед тем как лечь спать, Элис гладила ему рубашку и до блеска чистила его ботинки. Если она забывала это сделать, Альберт бросал на нее осуждающий взгляд, от которого Элис становилось не по себе. И хотя муж ни разу не поднял на нее руку и очень редко повышал на нее голос, Элис не могла отделаться от ощущения, что при всей своей безобидности Альберт может быть жестоким.

Пока она размышляла, стоя у открытой дверцы шкафа, Альберт прижал ее к себе, отчего Элис невольно вздрогнула.

– Ты вся дрожишь, – сказал он, оставив влажный поцелуй на ее шее. – Все в порядке?

– Да, я просто немного устала, – пробормотала Элис в надежде, что ее голос прозвучал легко и беспечно.

– Где ты сегодня была? – Альберт повернул ее к себе и пристально посмотрел на нее.

Элис растерянно прикусила губу, не зная, что ответить. Она не рассчитывала, что Альберт будет ее допрашивать.

– Да так… – неуверенно протянула Элис, лихорадочно соображая, что могло заставить ее поехать в город, кроме неуловимого господина Р. – Была на выставке. Помнишь, я говорила тебе о ней?

Лицо Альберта прояснилось, и он ослабил руки, крепко вцепившиеся в плечи Элис. Она облегченно вздохнула, чувствуя, что опасность миновала.

– И как тебе? Понравилось?

Элис кивнула, нацепив на лицо улыбку. Про себя она подумала, что теперь ей придется сходить на выставку, хочет она того или нет; если Альберт снова начнет задавать вопросы, на которые она не сможет ему ответить, то заподозрит что-то неладное. Странное дело, Элис не сделала ничего дурного – долгожданная встреча с господином Р. так и не состоялась, оставшись бережно спрятанной под покровом ее фантазий, – но, невзирая на это, Элис не покидало чувство, что она провинилась перед мужем – хотя бы в том, что не могла быть с ним до конца искренней. С другой стороны, Альберт сам отказывался видеть ее настоящую, требуя от Элис совершенства, граничащего с паранойей.

Она вновь глубоко задумалась, а Альберт тем временем обхватил ее талию своими неуклюжими руками, напомнившими Элис клешни.