До’Эйве оттянул свою рубашку, собирая в неё всё новые и новые фрукты. Вдруг из кустарника на него устремилась тень. Воин отпрыгнул назад, рассыпав фрукты. В предрассветных сумерках хорошо различался человеческий силуэт.

– Кто ты?! – грозным голосом спросил До’Эйве. В ответ раздался нечленораздельный звук, больше похожий на рык.

Демон! Демон, принявший человеческий облик!

– Тревога! – закричал он что есть мочи, выхватил меч и снёс странному существу голову. Тело того рухнуло назад в кусты.

Из предрассветной полумглы стали появляться новые и новые фигуры. До’Эйве бросился в атаку. На подмогу ему уже бежал И’До. Следом Тодо и Ган-Иолай. А дальше и остальные. Суровая жизнь закалила итошинов. Спросонья броситься в битву было вполне привычным делом.

Раздался неистовый крик – стало понятно: в бой бежит а’джо’ган. Воины расступились в разные стороны, а Джо врезался в тёмные силуэты, разметав тела в разные стороны.

Демонов было очень много, однако все они были столь медлительными и неповоротливыми, что итошины быстро перебили их.

И тут из-за холма брызнули первые лучи солнца, осветив недавнее поле боя. Каково же было общее удивление, когда воины увидели, с кем сражались.

– Это люди! – воскликнула Биу.

И«До склонился над одним из трупов и внимательно осмотрел его.

– Причём мёртвые! – заявил командир отряда.

– Мёртвые… конечно же… Ведь мы их убили! – До’Эйве сначала не понял, что хотел сообщить им И’До.

– Нет! – удоган обернулся к своим воинам. Его суровое побледневшее лицо выражало тревогу, – Сюда! – махнул он До’Эйве.

Юноша также склонился над трупом. Вероятно, когда-то это был мужчина средних лет. Сейчас же – распухшее тело с бледной кожей зеленоватого оттенка, избитым лицом и белёсыми глазницами без зрачков. Итошинский меч разрубил поверженного почти надвое в районе пояса. И сейчас из-под огромной раны лужей вытекала вязкая чёрная жижа, никак не похожая на кровь.

– Все они умерли давно! – констатировал И’До.

– Ожившие мертвецы?.. – неуверенно шепнул кто-то.

Но все и так всё прекрасно видели. Вот только не понимали, как подобное возможно.

Вот тебе и беззаботная жизнь в Долине!

По коже бесстрашного До’Эйве пробежал холодок.

Над непроходимой стеной деревьев показался ярко-красный полукруг утреннего солнца. Его лучи моментально окрасили тёмно-зелёные верхушки острых вековых елей в огненный цвет. Побежал огонь и по маленьким лесным речкам, по цветущим полянам… Стало светлее даже в самых-самых тёмных чащах, где могучие хвойные кроны образуют под небом грузный купол, накрывая им своё потаённое тёмное царство. Но шустрые лучики зари сейчас проникали и туда! Находили маленькие щёлочки среди плотной листвы и иголок и залетали внутрь, делая жизнь в угрюмых дебрях чуть веселее.

Отступало время дымки и тьмы, тёмное страшное время, время ужасных шестипалых чудищ. Каждый ведич знает: запри свой дом на ставни плотнее, а не то шестипалый придёт ночью и утащит тебя сначала в тёмную чащу, а затем в подземную нору – и всё! Пропал! Не помогут ни сабры, ни медведи! Шестипалые их не боятся. А как проснулся – отвори все ставни, запусти в свой дом свет да выйди, отблагодари Мать-Природу за то, что сберегла тебя этой ночью и отпугнула чудищ.

Сва-Иолэдэ {у ведичей Город Святой Зари, для некоторых чужеземцев просто Святозар} встречал новое утро. Есть легенды, что давным-давно предки ведичей долго шли к этому месту из Долины Предков. Пробудившись в утренних сумерках, они снова двинулись в путь и вышли на огромную лесную поляну. А из чащи напротив на поляну вышло иное, неведомое племя, называвшее себя народом вед. И когда старейшины племени подошли друг к другу, над лесом взошла красная заря. Такая яркая, такая прекрасная… «Это знак свыше», – поняли старейшины. Сама Мать-Природа давала указания своим детям. С тех пор два племени объединились в единый народ, имя которому стало ведичи. А около поляны был заложен Город Святой Зари.