Пробегая через бабушкину проходную комнату-спальню, мы постоянно контролировали стратегическое месторасположение жизнерадостного объекта. И делали это не ради забавы: дочь Марса запрещала проветривать комнату. Даже в ее отсутствие категорически возбранялось прикосновение к форточке. Лишь изредка плутишкам санкционировалось сделать маленькую щель и побаловать организм свежим воздухом. В этот момент щель под дверью со стороны агрессора затыкалась старой шинелью. Проветривание допускалось не более чем на пять минут. Четкое время отсчитывалось по тренерскому секундомеру еще первых скаутских лагерей. Иными словами, с помощью песочных часов. Но, как говорится, хочешь жить – умей крутиться, и хитрованы наловчились проводить маневры по вентилированию в отсутствие хозяйки.

Кстати сказать, у нее самой в шкафу кроме шубы-мутанта с тремя рукавами и двумя воротниками жили прямо-таки династии моли, никогда в своей жизни не знавшие губительного для себя эффекта свежего воздуха. Нам с соседом иногда казалось, что она голосом и взглядом выдрессировала своих питомцев, дабы при надобности посылать их с диверсией к конкурентам и соседям. А может быть, и в разведку.

Как-то раз Игорек испарился в поисках багажа знаний. Я же с трепетом ожидал, когда старушка отправится в сторону ближайшего магазина за продуктами жевания. Давно хотелось подпитать комнату молекулами живительного кислорода. Недоверчивая бабка, видно, предугадала, к чему ведет умиленное выражение моей ликующе-провожающей мурлетки. Оглянувшись с порога и чуя неладное, бдительная мадам предупредила:

– Я буду ошень раштроена, ешли ты откроешь фортошку и жаштудишь нашу рашкошную квартиру.

– Ну что вы, что вы, – изысканно шаркнул учтивый ножкой, – как вы могли такое подумать?! Прекрасно Вас понимаю!

Немного похлопав ресницами, я мягко обнял недоверчивую графиню за крепкие плечи и нежно выпроводил за дверь. Глаза предательски блеснули: «Не пойман – не вор!»

Знал, что объект, быстро выйдя из подъезда и медленно двигаясь по улице, мимо нашей угловой комнаты, всегда бдительно следит за положением злополучной форточки. Поэтому, когда входная дверь хлопнула, я присел у окошка (представьте себе Аленушку у лесного озерца со знаменитой картины В. М. Васнецова). Фигурка бабули походкой «роботика» удалилась за угол соседнего дома. Друзей надо знать в лицо, врагов – со спины. Посчитав для страховки до десяти, я с блаженством отворил кислородные шлюзы!

Целый поток всего свежего: воздуха, звуков, мелодий и чувств хлынул в мое законсервированное Настоящее. Наслаждаясь окрасом залетевшей в окно осенней бабочки, я вспомнил о своем детском гербарии, оставленном у родителей, помечтал о будущих достижениях в робототехнике, которую мне предстояло изучать в институте, о чем-то еще волшебно приятном… И беспечно не заметил шуструю тень, метнувшуюся в сторону нашего подъезда сразу же после того, как я отвлекся, опьяненный непривычной свежестью. Мудрый воин в юбке, видимо, тоже решила провести свои маневры. Недолго музыка играла. Концентрация внимания вернулась после первого же трепетного поворота ключа в замочной скважине. В доли секунды форточка была закрыта, и я уже лежал на кровати в позе глубоко поглощенного изучением английского языка. Для пущей убедительности я громко проговаривал шипящие звуки, и, как казалось, делал это с явным йоркширским акцентом.

– Што ж ты творишь, штудент?! – ворвалась, размахивая авоськой, как воин саблей, разъяренная самурайша.

– В тишине углубленно учу английский, – сдерживая грохот биения сердца, максимально спокойным голосом отрапортовал я.