– Это ты подсыпал? – спросил, на мой взгляд, уже «бывший курильщик». Изо рта при этом у него вываливалась шелуха какого-то первоцвета.

– Да, пап…

– Зачем?

– Но… Это… Это все для твоего же блага, чтобы организм твой был здоров и ты не курил! – сказал юнец осторожно и почувствовал, что хоть момент победы и славы в борьбе с курением близок, но нежелательные побочные эффекты налицо.

– Чем чище помыслы, тем вид глупей. И как изысканны манеры у коварства: и облик благороден, и сладкозвучны речи! – заговорил отец в стиле Шекспира.

В какой-то момент мне даже показалось, что бальзам начал действовать, и он вот-вот скажет: «Все, баста. Я больше не курю! Ты победил…» Но на самом деле отец откашлялся и поискал на диване спички привычным движением руки. Потом потряс коробком в воздухе и сказал, аккомпанируя себе маленьким ударным инструментом:

– Так вот, сынок, красоты волшебной раболепный данник, ты заблуждаешься в своем опыте настолько глубоко, что заблуждаешься даже насчет глубины своего заблуждения! – и его вторая рука потянулась к ремню. «Драть будет!» – подсказала мне интуиция лекаря. По радио звучала песня известного барда. Но «надежды маленький оркестрик» не в состоянии был заглушить большой симфонический оркестр приближающихся неприятностей.

– Папуль, сейчас главное – не впадать в панику и не совершать опрометчивых поступков! – крикнул я и… сиганул за дверь.

Дамы и господа! Уже с детства ваш покорный слуга не терзал себя сожалениями. Упущенные возможности, несостоявшаяся первая любовь, коварство конкурентов, которым, по глупости были доверены некоторые тайны. Все мы склонны о чем-то сожалеть, но нет ничего более пустого и бесполезного. Сожаление не должно длиться более пяти минут, ведь погружаясь в самоедство, вы теряете не только время, но и огромное количество жизненной энергии. Упущенных возможностей не вернуть, а вот перестать размазывать слезы и проанализировать причину неудачи – отличный выбор!

Вернувшись домой через час, отца я, к счастью, не застал. «Фазер добр. Ну и что, что он странный какой-то был, взъерошенный, в глазах нездоровый блеск, кричал: „Где истина зарыта?“ В одной руке – ремень, в другой – трубка, – успокаивал я себя. – Он экспериментатора-новатора уже простил, хоть еще немного, наверное, сердится…» Дабы замять это недоразумение, я решил реабилитировать себя каким-нибудь практичным кулинарным поступком.

* * *

Ароматная сдоба, изюмные сладости и хрустящие деликатесы в ту пору не радовали разнообразием и изобилием. Иногда в семье баловали себя и родных, открывая баночку абрикосового варенья, присланную родственниками из Кишинева. Но хотелось чего-то необыкновенного, особенно вкусного.

Вспомнил, как бабуля учила невестку

– Если банку сгущенки поварить, то, дегустируя божественную смесь, пальчики оближешь!

Будучи достаточно практичным, дорожа каждой минутой, я оставил банку вариться в кастрюльке с водой, а сам отправился на близлежащую поляну собирать травы. Попалась отличная опушка с благоуханными цветочками, и я наслаждался, так как с каждым сорванным стебельком ощущал: мой карман тяжелеет не только от лишней копейки, но и очередной невыкуренной сигареты старшего. Оставлять опыты с отучением от курения табака в мои планы не входило. Прошел час. Я азартно увлекся сбором, поэтому решил: банка уже хорошо поварилась, пусть теперь потушится. Незаметно прошли час, полчасика, полчасочка, еще немного…

Было темновато, когда с полными пакетами плодов первозданной природы для исцеления недугов человечества я приблизился к подъезду. Бабушки, сидевшие во дворике, были чем-то напуганы, тихонько крестились и как-то тревожно на меня посмотрели. Мы тогда жили на первом этаже, и наши окна выходили во двор. Забегая в подъезд, я всегда смотрел в окошко нашей кухни. Вот и сейчас мельком взглянул… Окно выглядело так, будто какой-то хулиган забросал стекла грязью. Кому же я насолил? Неужели какой-нибудь ангельской старушке сделалось плохо от моих трав? Вбежав в квартиру, почуял едкий запах сожженного продукта – и все понял… Через пять минут входная дверь заскрипела, выпустив наружу остатки дыма, и зашел чэн-хуан…