– Именно! Догадливая девчонка. Теперь всё устроится как надо, можешь быть уверена!
Она подхватилась с места и засуетилась, убирая посуду. Я попыталась помочь, но баба Вера остановила меня и выпроводила в коридор. Ничего не понимая, я перекинула через плечо ремень сумочки, на всякий случай нащупала внутри телефон и кошелёк – всё было на месте.
– Спасибо, что поговорили со мной. Правда, я не понимаю, как вы собираетесь…
– Ни слова больше, Катерина!
Она распахнула дверь и лучезарно улыбнулась мне на прощание. Ну точно – сумасшедшая! Может быть, родственница Оленьки из кафе? Какая теперь разница. После разговора с бабой Верой я испытывала нешуточное облегчение – словно целую неделю у меня на шее болтался тяжеленный камень, а теперь его сняли.
Впервые за эти дни я выговорилась живому человеку, а не проплаканной насквозь подушке. Захотелось дышать полной грудью, пусть внутри всё ещё было больно от предательства близких людей. Когда за моей спиной захлопнулась дверь 245-й квартиры, я готова была вприпрыжку побежать к лестнице…
Но вдруг осознала, что нахожусь в полной темноте!
Ничего не понимаю. Даже если в подъезде отключили электричество, свет должен был проникать через окна, расположенные на площадках. Окна были – я видела их, когда поднималась. На улице светило солнце, а у бабы Веры я по ощущениям провела не больше часа-полутора.
Я пошарила руками и нащупала шершавую стену. Фух, слава богу! Осторожно переставляя ноги, добралась до ступенек. Одна, вторая, третья. Стук моих каблуков гулко разносился в пропитанной сыростью тишине. Ладно, главное – выбраться на улицу из этого странного подъезда. Выйду на свет и разберусь, что произошло.
Вот только ступеньки становились всё круче и никак не хотели заканчиваться. Сердце забилось тревожно, и я ускорила шаг, не забывая придерживаться за стену.
– Да что происходит?! – громко воскликнула я. – Баба Вера, это что, шутка такая?
Ответом мне было лишь эхо собственных слов. Нужно достать мобильник и включить фонарик, осенило меня. Я полезла открывать сумочку, по инерции сделала ещё шаг. А в следующий миг моя нога провалилась в пустоту, я потеряла равновесие и полетела с лестницы вниз.
Глава 4
«Мне конец», – мелькнуло у меня в голове, когда я перестала пересчитывать рёбрами и коленями ступеньки и приземлилась на площадке. Сознание готово было померкнуть, но вокруг и без того была темнота хоть глаз выколи. Каким-то чудом мне удалось не отключиться. Я осторожно вздохнула и пошевелилась. Кажется, позвоночник уцелел – уже хорошая новость.
Стараясь не делать резких движений, я ощупала голову, подвигала руками и ногами. Правая туфля сгинула в темноте, а при попытке подняться ногу прострелило болью. Чёрт, неужели всё-таки перелом? Я снова села и занялась поисками сумочки – нужно было разобраться с освещением, если телефон, конечно, не разбился.
– Ура! – вырвалось у меня, когда экран мобильника привычно засветился знакомыми ярлыками.
Я открыла верхнее меню, чтобы включить фонарик, и обнаружила, что связи в странном подъезде нет. Значит, чтобы вызвать скорую помощь, мне всё же потребуется выползти наружу. Яркий белый свет фонаря выхватил кусок каменной кладки на стене. Большие серые кирпичи, целиком вытесанные из горной породы, перемежались с неровными полосками красноватой глины.
– Что это за фигня? – пробормотала я и навела луч света на потолок.
Потолка не было! В нескольких метрах над моей головой угадывалось массивное арочное перекрытие, но чтобы оценить высоту помещения, света мобильника недоставало.
– Не припомню такого дизайна интерьера. В подъезде. В Люберцах.