Внутри Лиры все кипело, ей хотелось, чтобы произошло землетрясение или сход огромной лавины, которая заберет с собой Вегу, Деву и Проциона. Она бежала, ничего не видя вокруг из-за пелены слез и гнева, которые застилали ее светло-зеленые глаза.

«Мне никто не будет указывать, – думала Лира, пока все внутри нее клокотало. – Как отец может так поступать со мной?! Мне больно, больно об этом думать».

Пробегая мимо одного из черных ходов, предназначавшегося для слуг, Лира краем глаза заметила, как отворилась дверь и из нее вышел стройный и статный доктор магических наук Ригель13 с великолепной серебристой шевелюрой. Он преподавал сотворение заклинаний в их Королевстве уже несколько месяцев.

За ним последовал какой-то неизвестный громила в темно-синем балахоне., который был выше Ригеля на две головы, хотя тот был далеко не низкорослым. Позади них из-за двери послышался женский плач. Они вышли и Ригель закрыл дверь на ключ.

«Странно, – подумала Лира, прячась среди деревьев, чтобы остаться незамеченной. – Кто так горько рыдает? И почему мы постоянно должны страдать? Жизнь дана нам вовсе не для этого».

Когда Ригель и незнакомец ушли, Лира отыскала другой черный ход и скрылась во дворце. Из головы ее не выходила странная сцена. Возможно, тот незнакомец был новым учителем, ведь Эридан как-то обмолвилась о скором прибытии нового профессора по литературе, поскольку старый подхватил странную магическую болезнь, которая лишила его разума и нормального эльфийского облика. Но женский плачь, который девушка услышала, вызывал какую-то непонятную тревогу, неподдающуюся объяснению. Мало ли из-за чего могла плакать какая-нибудь служанка, ведь у них самая несправедливая жизнь.

Очутившись в своих покоях, принцесса отдышалась после бега и вдоволь наплакалась. «Я тут не останусь, – подумала она, приводя свое лицо в порядок перед зеркалом. – Пусть сами играют по своим правилам».

Из сундука, спрятанного под кроватью (места там было предостаточно), Лира достала зеленый плащ с капюшоном, который как-то раздобыла в покоях прислуги. Если она наденет его, то не будет привлекать много внимания. Лира переоделась в более простое и удобное платье, завязала волосы в узел и сняла все украшения, чтобы не стать лакомым кусочком для какого-нибудь лесного охотника.

Она подумала об Альтаире и ей сделалось немного совестно – брат всегда по-настоящему любил ее и никогда бы не дал в обиду. Возможно, он даже не знает о том, что задумал отец вместе с этим напыщенным Проционом. Если она сбежит, он будет по ней скучать. Но только там – в мире людей – у нее есть настоящие друзья, которые поддержат ее и поймут, несмотря на то, что она не из их круга. Альтаир тоже должен понять ее. При том, что он всегда внушал ей, как нужно поступать, он прекрасно понимал, насколько несправедлив этот мир. Он не должен был осуждать ее за то, что она хочет сделать.

Выбралась из дворца Лира точно так же как и зашла – через черный ход. Спрятав лицо за капюшоном она невольно подумала о том незнакомце в похожем плаще и вздрогнула. У нее было нехорошее чувство по отношению к нему. Но раз уж он знакомый Ригеля, то не должен быть чужаком, который может нести опасность. Отбросив тревожные мысли, Лира побрела уже знакомой вытоптанной тропой, по которой всегда сбегала в деревню к людям, чтобы никто из знати или слуг не смог засечь ее передвижения, а в особенности – отец.

Вновь она почувствовала себя виноватой, ведь Альтаир так настаивал на том, чтобы она оставалась на территории Королевства Луны, прекратив тайные вылазки. Но ноги сами несли ее в место, где она чувствовала себя свободной от светских бесед, нудных уроков и других обязанностей принцессы великого короля, благословленного самой Матерью Луной, что означало только одно – королевская семья не принадлежит самой себе, она принадлежит своим подданным, которых нужно защищать от врагов, голода и других напастей.