Отшельник заметно побледнел и, достав из сумки лютню, быстро спел:

– Спят…

– Чего? – сразу не понял Хэнг, переглянувшись со своими заместителями.

Те тоже не сразу сообразили, что происходит.

А когда понял, то было поздно.

Вражеский шпион сделал шаг назад ещё раз бренькнул по струнам, продолжил петь:

– Спят уставшие зверушки,

Птички спят.

Даже бабочки и мушки

Не летят…

То, что это заклинание, паладин понять не успел. И его непонимание стало фатальной ошибкой. Потому как то было именно оно – массовое заклинание сна.

Все стоящие паладины, уцелевшие наёмники мгновенно застыли словно статуи, погрузившись на тридцать секунд в сон.

Отшельник же не стал медлить. Он развернулся и, закинув лютню за спину, бросился со всех ног наутёк.

– Он к лесу побежал. Паладины, за мной! – как только закончилось подлое проклятие, прокричал Хэнг и рванул вслед за удаляющейся фигурой.

Его сплочённый отряд, естественно, не стал медлить, а с неистовым рвением бросился за своим командиром. Всех бойцов буквально раздирало на части от праведного негодования. И дело тут вовсе не в том, что вражеский шпион орудовал прямо у них под носом. Что отшельник является именно шпионом, уже не сомневался никто. Но это было полбеды. То, как он пытался кое-что разузнать, тоже можно понять или даже в какой-то мере простить (работа у шпионов такая – всё выведывать и вынюхивать). А вот то, что заклятие сна оказалось столь сильным и с ним даже бабл не справился, этого простить было нельзя.

Бабл – святая святых всех паладинов. Без него паладин – не паладин. Он основа основ, попрание которой разрушает всю ротацию боя и вообще существования паладина как класса.

Сейчас же какой-то обычный малоуровневый дрищ и шпионская морда утёр нос одному из лучших отрядов паладинов Эллирры.

Такое неуважение к топ-классу прощать было никак нельзя. Как нельзя было допустить и того, чтобы эта стратегическая информация утекла в мир. Ведь после такого вся жизнь целого класса может пойти коту под хвост и покрыться несмываемым позором.

Это понимали все святые паладины, и потому судьба отшельника была предрешена. И судьба его теперь крайне незавидна.

– Ушёл… – констатировал командир отряда после часа преследования.

– Вот же ж не повезло нам. И как это мы не распознали тёмного? Наверняка теперь он выведал наши планы и расскажет их Властелину, – почёсывая шлем, высказал мысли вслух его заместитель Брунхил.

– Какие планы? – удивился Хэнг.

– Ну какой-то план у нас был же?!

– В общем-то – да, – согласился великий паладин и тоже почесал свой шлем. – Нам нужно было разведать, и мы разведываем.

– Вот я и говорю, что план был. И о нём сообщат куда следует.

– Какие будут предложения?

– Нам необходимо отступить, придумать новый план, – предложил Постоян Станящий и своим предложением вывел великого воина из себя.

– Нам? Мне? Отступать? – закричал он, вытаскивая из-за спины меч. – Да знаешь ли ты, что я никогда и ни за что не…

– Простите меня, ваша светлость. Я имею в виду совсем другое, – быстро дал заднюю воин-паладин. – Я имел в виду не отступить, конечно, а отойти для передислокации и реорганизации войск.

–Ах, это, – тут же успокоился Хэнг. – Это совсем другое дело, – убирая меч в ножны, произнес он, посмотрел на свой отряд из двадцати человек и скомандовал: – Отходим для передислокации в форт Утренней Росы, – затем вздохнул и, шмыгнув носом, негромко добавил: – Отступаем…

– Вон он! – неожиданно закричал паладин-танк и показал рукой в сторону реки.

Паладины быстро повернулись и, посмотрев в ту сторону, куда показывал десятник, увидели фигуру монаха, который вышел из невидимости, ударившись о камень.