- Это просто челнок нырнул в атмосферу. Воздушную оболочку планеты. На Зеландии она ещё незрелая, всего 13%% кислорода. Полноценное горение невозможно. Но при очень быстром движении через воздух немножко пламени видно. Это абсолютно неопасно и даже красиво.

Красиво? Я с некоторой растерянностью смотрю на языки пламени. Это для красоты? Впрочем, представляю, как выглядит сейчас наш кальмар со стороны. У него огненный хвост и немного пламени на теле. Огненный кальмар?

В этот момент там, за окном, внизу появляются горы. Кальмар приближается к земле, и рассмотреть можно всё больше. Это, скорее, холмы. Они бурые. Справа от них широкая река толстыми изгибами петляет по широкой равнине. Её правый берег малиново-красный, левый – почти весь бурый.

И именно там, на левом берегу, поблёскивает нечто непонятное. Словно гигантские капли росы на поверхности листа равнины. Или стеклянные чаши, перевёрнутые кверху дном. Они разного размера. Большая, зеленоватая и чуть приплюснутая, за ней поменьше, мутная, как болотная жижа, а ближе всего к нам самая чистая и маленькая, кристально голубого оттенка.

Я прилипаю к окну, пытаясь рассмотреть, что же это такое. Ещё один круг, ещё ближе. Файза замечает моё внимание, тоже наклоняется к окну, с улыбкой мне поясняя:

- А вот и столица. Три купола. Из-за незрелости атмосферы жить вне купола на Зеландии ещё лет триста нельзя. Поэтому все города вот так, под колпаком, куполом.

Кальмар медленно наворачивает ещё один круг, планируя перед посадкой, словно хищная птица. Файза ненадолго откладывает свой монитор:

- Всё. Откинься в кресло, сейчас отключится микрогравитация, и нас поймает система торможения, а потом слегка покрутит для гашения импульса. На Зеландии проблемы с органическим топливом, биосфера наработает его лишь через тысячи лет, поэтому такая экономия.

И буквально через несколько минут нас словно встряхивает, а главное, после этой встряски я сразу начинаю ощущать тот быстрый полёт, который вижу за окном. Мы стремительно несёмся к земле. Минута – и нас закручивает, словно поймав рукой гиганта. Верх и низ несколько раз меняются местами, но сначала очень быстро, а потом всё медленней, медленней. Я снова открываю глаза. Кальмар катится по стеклянной трубе с уже совсем не пугающей скоростью, в какой-то момент открывая мне вид на одну из тех самых капель, самую маленькую, голубую.

И… больше всего это походит на муравейник. Невероятно огромный муравейник! Гора, высотой с великие деревья. Гигантский город-муравейник под стеклом.

Я рассматриваю его очень внимательно. На всех его уровнях, до куда видит глаз, видны дома людей, окна. Чем выше, тем домики становятся изысканней. А на самом верху круглый, как молодой гриб, сверкающий на солнце дом.

- Это твой дворец?

Моя жена смотрит удивлённо, а потом вдруг смеётся:

- Нет. Это тот самый храм. Я говорила тебе про него. Мой дом немного пониже, сейчас его не видно.

Храм? Я снова смотрю на город-муравейник железных людей. Они все твердят, что не имеют богов. Но мне уже известно, что боги спокойно живут среди них. А ещё их странный город под стеклом венчает дом бога.

4. 4. (ВТ 24) Файза. Обиженный ушастик

Кажется, мой молодой муж всё-таки обиделся. Как принца в таких случаях его учили делать презрительную рожицу, высоко задирать нос и хвататься за меч. Меча нет, но всё остальное исполнено на сто процентов. И теперь мы топаем по коридорам порта, как свита его высочества. Причём высочества, царственно обиженного. Шальти гордо впереди, стремительный «сам не знаю куда». Да ещё и крепко вцепился в мою руку. А так как ноги у меня объективно короче, мне приходится быстро-быстро ими перебирать. Но я молчу. Потому как, во-первых, признаю, что действительно этой формой брака вероломно урезала моего ушастика в правах. Но так нужно! Во-вторых, это для кого-то другого схватить женщину за руку деспотизм: «ты моя жена и идёшь со мной». Но я-то уже немного знаю моего эльфа, для него взяться за руку – это невероятная близость. То есть в ушастых реалиях вот это его «фи», но за руку, как для кого-то другого обругать, а потом поцеловать, плевав на свидетелей.