– Зайдёшь в дом, может, чаю?

У меня оставалось минут двадцать времени.

– Думаю, можно.

Мы зашли в дом, а он продолжил:

– Ты извини. Я сам виноват, взял денег под залог дома у этого «Купца», хотел поставить ларёк, хоть как-то помочь детям надо, они у меня уже большие. Чай, кофе?

– Кофе, если можно.

– Бабка уже умерла, рано ушла. А у меня их двое, поздно мы их с бабкой сделали.

Он достал фотографию, на ней четверо человек: я так понял, Петрович, как он себя назвал, супруга его и двое детей – дочка и сын. И кто же мог подумать: дочка Ирина и сын… зовут как, а, Сергей, по-моему. Вот так встреча.

– Как только ларёк поставил, его через неделю сожгли, так я остался и без ларька, и свои, что копил с бабкой, все на товар потратил, а теперь они ко мне приходят и требуют эти две тысячи, а мне дочке в армию послать-то нечего. Сын строителем работает, нашёл девушку, сам как-то выживает. Что сейчас за время, что все выживаем – и кто работает, и кто не работает?

– Да, времена непростые. Дочка в армии?

– Да, она у меня прямо не от мира сего, взялась за ум, перестала со всякими компаниями шлындать, лёгкой атлетикой занималась, хорошие результаты были у неё, много грамот.

– Да, это я помню, – немного задумчиво сказал я.

– Откуда? Вы знакомы?

– Знаете, не уверен. Может быть, город маленький. Послушайте, времени у меня мало. Их схема была в том, чтобы дать вам денег, а потом создать ситуацию, чтобы вы не смогли отдать и расстались с вашим домом, а он, ну, тысяч на десять зарубежных потянет, в черте города всё-таки. Так что ларёк они вам и сожгли. Расписка у них?

– Да, там расписка от нотариуса на переход прав собственности в случае не отдачи денег. А это единственное жильё, хотел дочери передать, как умру, хоть что-то от меня останется, от дурака старого.

– Ну, вы не расстраивайтесь так, всё можно поправить. И не такое правили, – уже со знанием дела говорил я. – Давайте так: сделайте точно всё, что я вам скажу. Вы же слышали, что я говорил мордоворотам на улице?

– Да, всё слышал, что в бильярдной встретитесь с «Купцом», и с ним договоритесь.

– Вы должны завтра приехать по вот этому адресу, спросить меня и рассказать, что вы друг нашего отца – такой-то такой. У вас вот такие проблемы, и попросите помочь вам с деньгами. Уверен, я не смогу вам отказать, но вы должны рассказать это мне так, как будто мы с вами сегодня не разговаривали. Но вы скажите, что я был здесь, и что произошло. И что я пообещал решить вопрос с мордоворотами, именно переговорив сам с «Купцом».

«Купца» я знал неплохо, пересекались не раз, и даже как-то вместе упились в хлам, повод уже не помню. Я думаю, что моя амнезия, в последнее время участившая, поможет мне адекватно принять эту информацию и помочь этому деду.

– Хорошо, – удивлённо ответил Петрович.

– Мне пора ехать. – Я быстро вышел из дома и направился к машине.

Щелчок.

– Я устал… физически вроде всё в порядке, бодрячком, но столько воспоминаний пришлось пережить заново, голове надо отдохнуть.

– Спать нельзя.

– Да спать я и не хочу, нужен релакс, хотя бы часок просто поглазеть в небо.

– Могу предложить южный пляж, турбаза «Морской путь».

– Да погоди, это когда было-то?

– Ну, ты тогда уснул и сгорел. Родители гуляли по парку, а ты пошёл загорать.

– Давай. Не помню, но всяк лучше попасть в то время и тот возраст, когда всё шло своим чередом и ни за что не нужно было отвечать.

Щелчок.

Этот шум морского прибоя не забыть и не спутать ни с чем, ну, разве что с прибоем океанским, но нам это неизвестно, не бывали мы около океана, а вот море, это да. Поездки к бабушке – это незабываемое время, хоть иногда начинались не столь приятно. Отпуск родителям попадал всегда на середину лагерной смены, и так не хотелось уезжать от друзей: только на половине смены начинается самая активная жизнь, уже со всеми познакомился, уже есть команда по футболу. И тут, на тебе, надо уезжать, это прямо такой был облом непередаваемый. Но как только оказывался в поезде, двигающемся средь гор, все обиды на родителей сразу забывались, и жизнь принимала новый виток своего беззаботного существования.