– Хочу. А мама где?

– Мама пошла погулять, скоро вернётся, – говорит девушка, встречавшая их у подъезда. – Лис, тебе не жарко в куртке? Дома тепло уже.

– Лис – это большой лисёнок? – уточняет Елисей, снимая куртку – он давно умеет раздеваться сам, просто раньше это было неинтересно.

– Ага! – хохочет девушка. – Как лиса, только мужчина!

* * *

От компании, встречавшей год, который в эти минуты уже провожали, осталась ровно половина, причём так и не восполненная до конца – двенадцатое место за столом пустовало. Не было ни Кристины с Белкой и Инессы, устраивавших в Москве веселье для «юных друзей мафии», ни Лейлы, составившей на сей раз компанию Даше и Алексею, ни Ларисы, решившей попробовать, что такое Новый год в полностью взрослой семье, – к Стихиалям и Леренне с Юлей присоединилась лишь «молодая гвардия», порождённая уходящим годом.

– Люся звонила, – доложила Ната, нарезая салат. – Уже встретила по-сибирски, поздравляла.

– Вот жалко, что её не будет, – Гражина придирчиво осмотрела конструкцию из другого салата в стиле «сталинский ампир», над которой она как раз закончила трудиться. – Хотела ей показать, а придётся фотографировать.

– Это называется «диффузия», – изрёк Артур, ставя в духовку заправленного гуся. – Каждый год – в новой компании, да так оно и интереснее! Верно, грызёна мать? – подмигнул он Нате.

– Что-о?! – Лесная Сестра на мгновение возмущённо взвилась, но моментально рассмеялась. – Почему «грызёна»-то?

– Потому что наставница грызунов, – разъяснил Страж Вихрей. – Белки и хомяки – это ведь грызуны?

– Ну, Хомка уже не ученица, – уточнила вернувшаяся из магазина Валя. – Я тут, кстати, похулиганила немного – купила пармскую ветчину прямо в Парме.

– Ты, надеюсь, не говорила: «Руссо туристо, облико морале, потерянто камарадос, помогиссимо»? – с серьёзным видом поинтересовался Виктор.

– Ну что ты! – девушка лукаво улыбнулась. – Слово «килограмм» везде понимают, а больше ничего и не надо. Кроме денег, конечно. А остальные-то где?

– Тарлаонки скоро будут, – начал перечислять Страж Драконов. – Алина сегодня допоздна работает, а то некоторые в последний момент покупают в подарок не что-нибудь, а антиквариат! А Володя с Мариной пошли показать Хомке её родной город, придут через час где-то. Давайте пока на стол накроем, что ли?

* * *

– Первый тост – за Холокост? – Володя был не только магом Воздуха, но и евреем, поэтому единственный из всех мог позволить себе подобного рода шуточку. – А то, получается, и собачий год был огненным, и свинский тоже будет.

– Фу, зачем благородного зверя так обижать? – картинно нахмурилась Марина. – Боевой красный вепрь – вот как правильно! Но всё равно это должен быть не первый тост и даже не второй. А давайте я первая! – она наполнила одиннадцать бокалов из протянутой Виктором бутылки, которую маг Огня только что открыл, и встала. – За обретённых в уходящем году! За то, что нас на Земле уже почти двойной ковен!

– В том-то и дело, что «почти», – заметил Володя, когда стих звон фужеров. – Но как бы то ни было, я так рад, что одна из обретённых – это ты!

– Взаимно, Вольф… – Марина, обняв юношу, посмотрела на него проникновенным влюблённым взглядом. – Знаешь, Ледяные Девы вообще-то не влюбляются, но я какая-то неправильная фея Воды.

– Ну что ты! – улыбнулась Алина. – Путь Свободы, не забывай! А Любовь – такое же имя Творца, как и Свобода, разве нет? Кстати, первый тост был за Водой, и это правильно, потому что именно Вода собралась первой. А кто второй?

– Второй в смысле тоста или в смысле стихии? – поднялся Артур. – Ответ на оба вопроса одинаковый, и мы все его знаем. Господа присяжные заседатели, посмотрите на того, кто незримо пребывает с нами двенадцатым! – он показал на пустующий стул, перед которым был сервирован пустой же куверт