Когда лязг оружия смолк, я с ужасом осознала, что мои убеждения о превосходстве ловкости над тупой силой ошибочны. Жил валялся в грязи, слабо постанывая, а амбал заносил меч для последнего удара. Получив передышку, я смогла воспользоваться моментом и ткнула кинжалом подмышку придурка, в так опрометчиво подставленное сочленение доспеха. Здоровяк взвыл и дернул меня с такой силой, что тело оторвало от земли. Его правая рука обвисла, и, не имея возможности воспользоваться ею, верзила решил банально приложить меня о стену. Проклятый плащ от его маневра опутал мне ноги и свободную руку, и быстро избавиться от тяжелой мокрой тряпки я не могла. Постаравшись по возможности сгруппироваться, чтобы смягчить удар о молниеносно приближающуюся каменную кладку, я зажмурилась.

Пятьсот лет назад по летоисчислению живых миров.

Мезосфера планеты SL96L

Пушистые облака, подчиняясь воле хозяина, в очередной раз изменили форму, трансформируясь из образа белоснежных клумб и кустарников в футуристический рабочий кабинет. Огромный облачный валун, на котором восседал крылатый парень, превратился в воздушное кресло. Невысокая травка вспорхнула и расплылась молочным туманом, создавая блестящий глянцем пол и потолок. Хрустальное озеро, в которое так внимательно всматривался ангел, поднялось и стало вертикально, превратившись в огромный круглый монитор.

Еще один легкий взмах ресниц, и картинка на экране изменилась. Вместо тюремного карцера, из которого только что вышел, громко хлопнув дверью, молодой надзиратель, оставив забившуюся в угол девушку нетронутой, появилась в хлам пьяная, зареванная женщина. Она была еще молода и даже красива, несмотря на явственные следы длительного запоя, обезображивающие испещренное мимическими морщинами лицо. В одной руке она сжимала полупустую бутылку с прозрачной жидкостью, а во второй – фото маленькой девочки с ярко раскрашенными маленькими рожками и счастливой улыбкой на раскрасневшемся личике. Женщина сделала очередной глоток из горла и, скривившись, занюхала рукавом, а затем сплюнула в реку, на берегу которой сидела.

Ангел покачал головой и шевельнул пальцем. Руки пьянчужки дрогнули, и оба предмета упали в воду, моментально подхваченные течением. Женщина вскинулась и метнулась вслед за своими сокровищами, застыв в нерешительности на мгновение, по воле ангела превратившееся для нее в целую вечность. А затем выхватила из воды бутылку, грозящую вот-вот перевернуться. Созданная резким движением волна оттолкнула фото, медленно поплывшее дальше, удаляясь от берега, но, кажется, не собиравшееся тонуть, а с немым укором продолжавшее улыбаться скривившейся от вида холодной воды матери. Женщина залпом допила спасенный алкоголь, шарахнула пустую бутылку о землю и, взвыв дурным пьяным голосом, шагнула в воду.

Ангел с болью прикрыл глаза и, отдавая все свои силы, подхватил тело женщины. Весь проделанный ею путь по бурной реке он поддерживал ее на поверхности, защищая от ударов об острые камни и отводя несущиеся по течению бревна. Он укутывал ее своими крыльями и согревал собственным дыханием, не позволяя замерзнуть.

Когда же старик-отшельник достал бесчувственное тело из ледяной воды и, вознося молитвы, потащил женщину к костерку, белокрылый парень наконец расслабился и с улыбкой откинулся в кресле.

– Браво, ангелок! – неожиданно раздался вполне материальный и очень красивый голос, заставивший хозяина этого странного места оторваться от экрана.

Проявившаяся в пространстве фигура была априори одиозна как для хозяина, так и для самого этого места. Иссиня-черные волосы, одежда, будто сотканная из мрака, витые рога, изогнутые полукругом и уходящие назад, презрительный взгляд фиолетовых глаз, источающих мглу.