И трава – вся родная
Под восставшей мечтой.
Есть восторг в этой доле
И желанье быть вестью,
Ощутить безграничность
И стоять на своём…
Если путь лишь один, —
Боль становится песней;
И душа льётся речью,
Не прося ни о чём.
Свобода
Я устал озарять бесприютную муть,
Жизнь распахана шагом в бродяжьих мечтах;
Если мир в стороне и печаль на устах,
Значит, надо в себе греть небесную суть…
А судьба глубока в дикой жажде любить;
Сколько душ захлебнулось в бездонной вине!
Эта грусть – как река, только некуда плыть,
И осталось купаться в безумной весне.
Вольный бой колокольни слова пробудил,
Я, постигнув росу, грею кровь на ветрах;
Штормовая заря выжгла путь впереди
И ничто не отменит свободы в ладах.
Так лови жемчуг звёзд в непогоду очей!
И почуяв певучий озноб, отзовись;
Я устал извлекать чудеса из камней,
И ожившие травы шумят о любви…
Из мук в сиянье
Печаль янтарных фонарей
Не постигает чуда звёзд;
Но и от неба не светлей,
Когда в миру – стихия гроз.
Когда любовь рассечена,
Себя дарами не увлечь;
Приходит жажда, как война,
И гасит боль живая речь…
Но выдох сна огни задул
И грёзы вздыбили шипы;
А новый день – как дым в саду…
Пройдись по жизни без тропы.
Тоска гудит, как ток в сети,
Но вен не вырвать провода…
И свет рождается в груди,
Чтоб над судьбой зажглась звезда.
Больница
Я хочу возвращать
Твои покаянные очи,
Которых мне не хватает
В эти танталовы ночи.
Твой несусветный наряд —
Как дверь за семью засовами,
И я хочу их снимать,
Вышептывая невесомое
Имя над грозным миром,
Где каждый выживает по-своему…
Как скрипка поёт под смычком
В раненых нервах музыки!
Я дланью твоей озвучу
Сердце, разбитое блюзами
Неукротимых дождей;
Себя обуздаю стенами,
Где не сломать костей,
Где тебя чую венами…
Вновь с себя, календарного,
Сорву отболевшие числа,
Так листопад, отгорая,
Делает дерево чистым.
И я поплыву в твои руки,
Поднятый коридором,
Дыхание выравнивая
Меж восхищеньем и вздором…
Горячкой опоенный, чую:
Между больницей и Небом
Тайно протянута память —
Неопалимая нега.
Присутствие любви
Мне ничего не осталось
Кроме как верить в рассвет;
Вновь ломовая усталость
Сводит рассудок на нет.
Стынет закатное месиво
В логове мутного дня,
И покаянье отмечено
Тайным дыханьем вина.
Милая, мы отогреемся,
Настежь досаду рассеяв!
Ветер ударил реверсом
С воем на Север…
Чую, меняется карма,
Вижу, светлеет Восток…
Думы восходят алтарно,
Беды кончаются в срок.
Лишь по раздумьям ударит
Опустошающий ветер —
Душу дыханьем одарит
Шёпот, парящий в рассвете.
Сквозняк
Снег весь наг,
Свет звёзд взвит,
В глушь лёг мрак,
Мир в сон вбит.
Мозг шьёт план,
Пульс длит век,
Дум шик пьян,
Плоть ждёт нег.
В кровь прёт хрип,
Дверь шлёт вой,
Щель пьёт скрип…
Транс – вновь мой.
Снега
Заснеженный мир – как тоска наизнанку,
А внешне – зима…
Ни песен, ни грёз, лишь озноб спозаранку,
И в дрёме дома.
Вздымается вьюга, и мысли нагие
В безбрежье снегов;
И дышит взметеленная ностальгия
В кручину слогов.
Поют сквозняки, оживлённо и дико
Сканируя мир;
В сознании – шторм, а душа нелюдима,
И дров бы в камин…
Но нет у меня ни печи, ни камина,
Лишь пламя в крови;
Но вот и заря широко и едино
Меняет наш вид…
Спалю песней грусть, стану диким и звонким,
Взмятежив умы!
И тихо почувствую где-то в печёнках
Стихию зимы.
Ночные страсти
Там, где лунная ночь
волшебство обнажала,
Ты сорвалась в меня,
превратив себя в жало…
И раскуривал пыл,
как фигляр в балагане,
Осовелый янтарь
в сигаретном тумане.
Элегия
Я вольно и зло обыграл твои нервы,
И музыка высекла тайную боль;
Ты трепет постигла, онежив манеры,
Чтоб жить колокольно и помнить любовь.
В дыму шелестят отгоревшие листья,
Распахнута горечь, и в думах – туман;
Заглохла душа, а дыхание длится,
И хочется верить, что мир – не капкан.