– Это ты про лесенку? Разве она не красивее начала выглядеть? Или что тебе не понравилось?

На ее лице царило искреннее удивление.

Это озадачивало и пугало.

– Ты, к сожалению, не понимаешь, но сделать это обычно очень тяжело. Даже совсем невозможно. Я не видел такого никогда, хотя занимаюсь этим со времен Вала, – немного приукрасить свое участие не повредит: – Ты уже хорошо понимаешь, что такое миражи. Это графика, которую серваки посылают на мои очки и на твои чипы. А есть фантомы. Это вроде той лестницы. Реальная форма. Ее можно увидеть и почувствовать без всяких устройств. Изменить чужой мираж легко. Ломаем репозиторий, вносим изменения в код, который общий для всех миражей, и готово. Но фантомы – они индивидуальны. Для каждого свой кусок внешнего кода. Мало того, что его надо найти – надо заточить под него свой компилятор. Даже это работа на месяцы. Как ты это сделала? Ты ведь еще и голая была ко всему?

Рыба был искренне озадачен по этому поводу. Но девушку это как будто заводило даже. Она улыбалась. Пританцовывала еще вроде или просто игриво шевелила бедрами.

– А я не знаю. Честно. Можно это сделать случайно?

За дебила что ли держит?

– Даже в мыслях не укладывается как?

Вместо ответа, Ева потянула его за руку дальше по улице. Рыба одернул ее.

– Хотя бы расскажи, что ты чувствовала при этом.

Девушка остановилась.

– Мне нечего тебе сказать. Я захотела сделать ее лучше. И получилось.

Она освободила свою руку и пошла. Пришлось ее нагонять. Дорога заметно расширилась. Они видимо подходили к одному из центов.

У Евы снова испортилось настроение. Но все равно постоянно задавала вопросы обо всем вокруг.

Рыба тоже немного расстроился. Пытался вспомнить – осталось ли у него хоть немного, чтобы вернуть настрой.

Наконец, не выдержал.

– Ева, послушай. Без обид, пожалуйста. Это правда, серьезно. Но самое главное – это может помочь тебе самой. Подскажет что-то о тебе. Ты попробуй вспомнить.

Она взглянула на него.

– Думаешь, я не пытаюсь? Так говоришь, как будто я специально прячу от тебя все. А я не помню, – у нее вот-вот покатятся слезы: – Я даже имени своего не помню, Рыба. А тебя только это волнует?

Она все-таки расплакалась.

Обнять ее, и прижать к себе, было лучшим выходом.

– Извини. Я видимо слишком давлю, – час или два, как они встретились, а она уже заставила его извиняться. У женщин это, видимо, прописано на генном уровне: – Вон смотри, мы выходим на пропускную площадь. Здесь есть метро и быстро доедем, куда хотели.

Улица привела их действительно куда надо.

Ева успокоилась и теперь озиралась вокруг.

– Вон смотри, мост и отряд силы, – Рыба показал на противоположенную часть площади: – Дальше этого пункта контроля я никогда не попадал. Для меня, Верхний город выглядит вот так – здоровые мужики со стволами и за ними пустота.

Девушка пристально всматривалась в ту сторону.

– Знаешь, я тоже не вижу ничего особенного, – ей интереснее было все остальное. Вокруг все сверкало. Отовсюду звучала музыка. Яркая подсветка. Тысячи людей не смотря на ранний час. Над всей площадью висел огромный экран и показывал салюты.

Они дошли до центра площади, где располагался высохший фонтан. Присели на прохладные камни. К ним сразу подошел мальчишка и предложил купить какие-то таблетки. Но для Рыбы у него ничего не нашлось. А запасы подходили к концу. Парень пообещал сейчас узнать и скрылся.

Ева смотрела на него удивленно.

Надо было что-то ответить.

– Тебе лучше не знать, что со мной случиться, если все закончиться.

Перед ними проехала какая-то еда на колесах. Рыба вспомнил, что ел последний раз только вечером, а всю ночь провел на ногах.