В просторечии мы также встречает массу подобных слов, имеющих экстремальное содержание: «выступать», «выпендриваться», «выдрючиваться», «выкаблучиваться» и т. д. Известны ещё более крепкие выражения.

Обращаясь к «Словарю синонимов русского языка», мы обнаруживаем, что, в строгом смысле, изощрённость прежде всего выступает синонимом таких понятий, как «старание», «изысканность», «развитие».[18]

Тот же смысл обострения несут в себе выражения, которыми буквально насыщена обыденная речь. Это особенно ярко видно при противопоставлении антонимов. Таких, например, как: острый ум, остроумие – тупоумие, туполобие, тупой человек, тупица; острый язык, острословие – косноязычие, тупой как пробка, чурбан; утончённые манеры – неотёсанность; обострённые чувства – толстокожесть; острые ощущения или, напротив, «пушкой не прошибёшь»; острый глаз – тупой взгляд; тонкая работа – топорная работа; острая критика – тупое упрямство; острые нападки, выпады, острые выражения, острая реакция и т. д. – «беззубые действия».

Итак, из данного семантического ряда отчётливо видно, что живой повседневный язык имеет ясную тенденцию к стихийному возмещению недостающего понятия, противостоящего всему неразвитому, ограниченному, примитивному.

Вся красота и сила русского языка состоит в разнообразии оттенков составляющих его категорий. Анализировать же язык необходимо, чтобы разобраться как можно подробнее, что стоит за старыми и новыми словообразованиями, какие явления они отражают. Так, сравнительно недавно, на рубеже тысячелетий, из естественных наук в область гуманитарного знания, в обыденную повседневную речь пришло понятие экстремальности, с его старыми и новыми производными: «экстремум», «экстремаль», «экстремизм», «экстрим», «экстрем», «экстремалы» и т. д., выступающие прямым эквивалентом понятия изощрённости.

Обратившись к трём авторитетным источникам – художественной и публицистической литературе, справочной литературе, живой народной речи и убедившись в том, что все трактовки относительно исследуемого понятия серьёзных противоречий не содержат, следует перейти к разговору о самой структуре феномена.

Структура его сложная. Как сейчас представляется, она состоит из двух видов и трёх форм. Один из важнейших видов изощрённости следует определить как углубительный (углубляющий). Суть его состоит в том, что он способствует углублению, усложнению, совершенствованию уже известных приёмов деятельности человека: ремёсел, различных направлений, школ, течений в науке и искусстве и т. д. Данный вид изощрённости развивается до тех пор, пока творческие парадигмы не будут истощены, пока классические их образцы не застынут в своей исчерпанности и завершённости памятниками культуры. Чаще конкретная деятельность не имеет предела совершенствованию, но приходит время и определённые технологические действия, теории, целые направления в науке и искусстве изживают себя, и на смену им приходят новые, свежие разработки и идеи. И здесь вступает в силу второй необходимый вид изощрённости – расширительная (или расширяющая) изощрённость. Она порождает новые, до сих пор неизвестные сферы деятельности, новаторские области в науке, технике, искусстве, видах спорта или их новый синтез.

В реальной жизни эти два вида изощрённости действуют, как правило, совместно, комбинируясь в разных соотношениях, и дополняя друг друга. Однако порой возникают ситуации, когда один вид изощрённости начинает превалировать над другим. Так, после Октябрьской революции 1917 года в отечественном искусстве стали преобладать всевозможные революционные изыскания (ЛЕФ, Пролеткульт), которые грозили полным забвением, а, порой, и разрушением классического искусства. Это – пример опасного преобладания расширительной изощрённости над углубительной. Обратный пример не менее опасной тенденции – преобладания углубительной изощрённости над расширительной пришёлся на время, когда в нашей стране развернулась кампания отрицания таких новых областей знания, как генетика и кибернетика, научных дисциплин, которые ныне находятся в авангарде современного знания.