– Ты никогда не любила меня, – с обидой в голосе бросил он и поднял с вызовом подбородок.
– Я всегда тебе верила. Безоговорочно, – в тихом шепоте явственно проступила тоска по разрушенному.
– Прости, – обречённо произнес теперь уже бывший жених, опуская голову.
Чтобы не расплакаться прямо перед ним, пришлось глубоко вздохнуть и взмахом руки отослать предателя за дверь, якобы не желая больше слушать пустые оправдания. Едва тихий щелчок узорчатой ручки прозвучал за спиной, как слезы ручьем покатились по щекам. Да что ж могло случиться? Почему нельзя было завести этого ребенка со мной? Неужели я оказалась бы худшей матерью, чем она? С губ сорвался саркастический смешок. Не грел моей постели Майкл уже больше полугода. Говорил, что занят, устал… Понятно теперь, какого рода была его усталость.
Стараясь отвлечься от горестных мыслей и полного, беспросветного одиночества, я принялась машинально листать ленту новостей на своем старом, потертом смартфоне. Родители часто порывались купить в подарок новый, современный аппарат, в качестве аргументов упоминая статус и высокую зарплату… Но мне нравился этот. С кривой полосой по экрану, полученной три года назад. Царапина напоминала о теплых, удивительного цвета, янтарных глазах, с надеждой и болью взирающих прямо в мое лицо.
Позвонить в больницу я тогда так и не решилась. Не хотела услышать, что незнакомец умер, не приходя в сознание. Мне было жизненно необходимо думать, что тот странный мужчина, с незабываемого цвета глазами, остался жив. Воспоминания раз за разом возвращали к пронзительному, колдовскому взгляду, с иронией и вниманием изучающему черты моего лица. Я была нужна ему… такой, какая есть. Он хотел видеть меня рядом. Чувства, родившиеся в тот день, никак не удавалось списать на стресс, забыть или интерпретировать. Они просто жили внутри независимо от моего мнения. Не давали покоя ночами, роились где-то глубоко в душе и вспыхивали каждый раз, когда на улице мерещился тот самый незнакомец, с янтарного цвета глазами.
Во всех церквях Европы, где только не доводилось бывать по долгу службы, горели свечи, поставленные за здравие колумбийского гангстера с осколочным ранением в грудь. Это стало какой-то негласной традицией – молиться о сохранности жизни человека, не имевшего к мне совсем никакого отношения.
Палец замер на ярком фото с крупной, анонсирующей надписью: «Синьор Анжело Валлара, с невестой, прибыл в Дубай для участия в традиционном светском рауте.»
С фотографии на меня смотрели те самые, янтарно-карие глаза. Серьезно и сосредоточенно взирал высокомерный франт, вальяжно обнимая идеальную, во всех смыслах, брюнетку. Тихие всхлипы переросли в откровенные рыдания.
«Синьор Анжело Валлара» – вбивали пальцы в поисковике, словно против моей воли.
«Глава крупной корпорации «Валлара – индастриз», специализирующейся на гостиничном бизнесе Италии. Родился и вырос в Неаполе, в семье магната Жозефе Валлара, трагически погибшего три года назад в перестрелке, во время делового визита в Штаты…»
Старик с точно таким же взглядом… В тот день мой спасённый бандит потерял отца, они были в одной машине… А теперь, с невестой, синьор Валлара прибыл в Дубай.
Какой «восхитительный» сегодня день!
Сардиния
Майкл получил лаконичные рекомендации и расчет, как и Мари, после чего они оба поспешили удалиться. Эмиль не был согласен с таким положением вещей, но предпочел не вмешиваться, полагая советы в подобных вопросах бестактностью. Дни потянулись унылой, нескончаемой чередой. Пустая квартира вгоняла едва ли не в отчаяние, работа увлекала все меньше, абсолютная апатия накрывала с головой, не выпуская из своего плена, не позволяя двигаться дальше.